— Ты можешь и дальше все прекращать. Я отказываюсь быть с кем-то, кто ненавидит меня такой, какая я есть. Я не собираюсь меняться и никто из нас не должен идти на компромисс, если не хочет. — Я взглянула на него, заставляя себя не дуться.
Он зарычал, а его глаза сверкали медовым цветом.
— И ты назвала меня несносным.
Моя спина выпрямилась. Наглость!
— Извинись!
— Нет! — Он накрыл кровать и меня. — Ты слышала только половину истории и приняла ее за правду. Да, я сказал, что ненавижу толстых женщин, но я продолжил говорить.
— Что еще ты мог сказать, когда одной фразой сказал все? — Я не могла сохранять холодность тона. Моя волчица поднялась внутри меня, готовая защищать меня, даже от моей пары.
Забравшись на кровать, он подкрадывался и подползал ко мне. Он не останавливался, пока не был в дюйме от моего лица. Он смотрел прямо мне в глаза.
— Я смотрел на тебя, когда сказал, я ненавижу, как хорошо их изгибы выглядят в одежде и насколько лучше они выглядят обнаженными. Какой мужчина не любит женщину, у которой есть за что схватиться, когда он ее трахает?
Я сглотнула, а мой взгляд упал на его губы. Они были так близко и так далеко: мягкие, розовые, сочные были прямо передо мной.
И тогда его запах ударил в меня. Это был сильный сосновый аромат с нотками лаванды и мускуса. Эти нотки были с оттенком сладости, чистого, великолепного меда. Мой рот заполнился слюной при мысли о том, чтобы попробовать его.
Он наклонился еще ближе, а его губы едва задевали мои.
— Я уверен, что ты бы лучше смотрелась без одежды, — его дыхание щекотало мою плоть.
Я вздрогнула, пытаясь как можно меньше двигаться. Моя волчица толкнулась внутри, побуждая меня преодолеть последний сантиметр, чтобы поцеловать его.
Внезапно он отстранился.
— Но я не хочу, чтобы ты была с несносным медведем, — он сполз с кровати и направился к двери, напыщенный, как только отошел от меня, нежность, которая была всего минуту назад прошла. — Я позвоню Джейку, — не было ни капли расстройства в его голосе, скорей вызов, разгорающийся на медленном огне. Он давал мне шанс остановить его.
— А ну погоди, одну гребаную секундочку! — Быстро двинувшись, я встретила его в дверях спальни, бросившись перед ним. Я ткнула пальцем в его грудь. — Ты хочешь сказать, что ты и мой брат разбудили меня чертовски рано рождественским утром, затащили меня сюда, заперли здесь с тобой, испортили рождественское утро, которое я планировала с братом и Тейлором, и все что ты можешь сказать — плевать, и отправить меня домой, как ни в чем, ни бывало?
