Я была кровавой невестой.
Снаружи раздался звук полицейских сирен.
Доктор Этторе Ли Фонти был братом занимавшим положение любимого доктора Наряда. У него были мягкие руки и добрый голос. Когда он продезинфицировал мою рану и я зашипела от покалывания, он потер мою руку и рассказал забавную историю.
Мы сидели на деревянных скамьях в церкви. Вокруг меня лечили раненых мужчин и женщин. Непострадавшие были увезены домой — все дети в том числе — за исключением мужчин, которые ходили с оружием и разъяренными выражениями лиц.
Доктор Ли Фонти сказал мне, что нам повезло с травмами. Ни одна из них не была особенно серьезным, так как мы с Роккетти были их целями. Но несколько ни в чем не повинных гостей попали под перекрестный огонь, и было три погибших.
Роккетти управляли церковью. Дон Пьеро вышел на улицу, чтобы поговорить с полицией, а они еще не предприняли никаких действий для ареста. Остальные члены его семьи либо защищали его, либо убирали тела. Некоторые даже решили обойти церковь, осматривая каждый угол и расщелину в поисках безбилетных пассажиров. Никто не расспрашивал Роккетти, и мы все последовали их примеру.
Папа прижался ко мне с пистолетом в руке. Когда он смотрел на меня, в его глазах вспыхивала боль.
«Кто такие Галлахеры?» — мягко спросила я.
Доктор Ли Фонти сделал вид, что не слушает.
Папа вздохнул. «Это ирландская банда, которая в последнее время доставляет нам неприятности. Тебе не о чем беспокоиться.
Я умоляла не соглашаться, но молчала. Я слишком устала, чтобы пытаться найти вежливый ответ.
Двери церкви распахнулись, и вошел мой муж. Алессандро осмотрел местность, прежде чем его темные глаза остановились на мне. Его смокинг был залит кровью, а волосы растрепаны. Но его шаг не дрогнул, и он не выглядел таким тошнотворным, как я.
Когда он подошел ко мне, он сунул пистолет в пиджак.
"Она зашита?" — спросил Алессандро у доктора Ли Фонти. "Я." Я ответила.
Доктор Ли Фонти быстро собрал свои припасы и двинулся к следующему раненому. Он пробормотал что-то о том, что мне нужен парацетамол.
Алессандро взглянул на папу. Затем взглянул на меня своими темными глазами. «Ты можешь идти самостоятельно?» "Все хорошо." Пробормотал я. Я сомневалась, что он хотел услышать о моей боли. Мое напряжение. Мои окровавленные руки.
«Мы уезжаем». Он сказал мне.
Алессандро не привык к отказу, поэтому я только кивнула в знак согласия и поднялась на ноги.
Папа поднялся со мной, нежно положив руку мне на спину. «Позвольте мне помочь Софии добраться до машины».
