Его глаза расширились от удивления, а затем от ужаса.
Кровь потекла из его шеи. Это было похоже на водопад.
Его хватка ослабла, и он упал вперед.
Я упала с телом, грубо ударившись о землю. Маленькие осколки стекла застряли в моем платье и впились в кожу. Влажность покрыла мою шею, и я почувствовала, как она впитывается в мое платье.
Это кровь.
Боже мой, я веся в чужой крови.
С неведомой силой, подпитываемой отвращением и отчаянием, я оттолкнула этого человека и поползла прочь. Парадный шлейф мешал мне встать на ноги, но мне удалось сделать его хотя бы на метр.
Я еле дышала.
Мое сердце так сильно стучало, грудь быстро поднималась и опускалась.
Я только что убила человека.
По церкви эхом разнеслись выстрелы, и я прижала руку ко рту, чтобы не хныкать.
Мужчина перепрыгнул через арку и приземлился передо мной. Он посмотрел на тело справа от меня, а затем обратил на меня свой грозный взгляд.
«Сука…» Он схватил меня.
Я поползла назад, подняв свой кровавый нож. «Держись от меня подальше!»
Мужчина остановился на мгновение, затем упал на землю. Его глаза потемнели, а рот открылся в шоке.
Прежде чем я успела среагировать, надо мной нависла тень. "Мэм?"
Я посмотрела вверх. Оскуро смотрел на меня сверху вниз. Он был весь в крови, держал два пистолета, по одному в каждой руке, и оба все еще курили.
— Вставайте, миссис Роккетти. Время идти."
Я вскочила на ноги, и Оскуро мне помогал. За арками я могла видеть, что группы слились в одну большую массу. Слева — члены Наряда, справа — нападавшие. Дон Пьеро выглядел как король, смотрящий на своих подданных, с руками в карманах, и кровь капала по его смокингу.
Алессандро стоял рядом со своим дедом, весь в красной сукровице, и сжимал в руке пистолеты. Он был похож на то, что я могу вызвать в кошмаре.
"Миссис Роккетти, вам действительно пора уходить…
Внезапно Алессандро поднял руки и убил двоих нападавших. Его семья уничтожила остальных.
Тела рухнули на землю синхронно, о мраморные полы загремели пистолеты.
Это было похоже на казнь.
На мгновение воцарилась тишина. Зимний солнечный свет лился через окна без стекол, освещая тела, кровь и стекло, усеянное мрамором. Статуи наших святых ловили свет и сияли, некоторые из них потрескались и были окровавлены.
Я посмотрела на разбитое стекло.
В отражении я могла разглядеть свой сломанный образ. Моя вуаль была разорвана и неловко свисала, волосы растрепались и вяло падали мне на плечи. А платье… Кровь покрыла мой белый корсет и юбку, растекаясь, как пятно.
