Потом ужин, вечерние посиделки, куча воспоминаний и смеха, до коликов в животе. О случившимся не говорим. Об Андрее тоже. Я не спрашиваю, что с ним стало. Уверена, Макс сделал всё правильно. Так как должно быть. Он всегда будет делать как надо. Всегда будет той стеной, за которой спокойно всем.
Лёша засыпает у Джейка на руках. Он тянется к нему, получая в ответ внимание, отсутствующее у отца. Мне нравится смотреть на них. Джейк переносит его в детскую к Дине и укладывает на кровать. Осторожно подхватывает меня на руки и направляется на выход.
— Спокойной ночи, пап. Спокойной ночи, мам. Спокойной ночи всем, — не поворачиваясь, отвешивает опешившим родственничкам. — Я от вас съезжаю.
Вот так мы и стали жить вместе.
— Джей. Ты зачем маму шокируешь? У неё молоко из-за тебя пропадёт, — отчитываю американского засранца, спускаясь на руках в лифте.
— Лучше сразу всем объявить, что ты моя женщина и мы будем жить вместе.
— Ага. И свалить по-быстрому, чтоб люлей не огрести, — укладываю голову на крепкое плечо.
— И это тоже, — соглашается со мной. — Мне кажется твоя мама страшна в гневе. Так что пусть её отец успокаивает.
Дома Джейк перематывает мой бандаж плёнкой, аккуратно моет под душем, несёт на кровать, обкладывает подушками, и обняв пол ночи шепчет разные нежности, переходя с русского на английский, поглаживая руку и целуя в висок.
Джейк
Родители смерились с нашими отношениями и моим переездом. Алёшку временно переселили в детскую Ди, так что мы пока приходящие родители. Привязываюсь к нему всё сильнее, как и он ко мне. Не слезает с рук, когда мы поднимаемся к ним. Поездки в офис приходится отложить, и заниматься всю неделю обеспечением комфорта Рины. Все передвижения только на моих руках. Одну стараюсь не оставлять.
Состояние, практически здоровая, или претворяется. Мы ни разу не говорили о том, что произошло. Марина наотрез отказывается поднимать эту тему, но иногда, оставшись в одиночестве, остекленевшим взглядом смотрит в себя. Очень беспокоит меня этот взгляд. Молчит, улыбается, а что на душе — не разберёшь.
Застал её за этим, вернувшись из ванной, где задержался для процедуры по поддержанию здоровья. В общем дрочил, как подросток. А что остаётся делать, когда круглые сутки тискаешь любимую женщину, а член приходится завязывать узлом. Яйца от воздержания опухли и скоро станут размером с шары для боулинга. Но я же мужик. Держусь. Моей постоянной униформой стали широкие домашние штаны. И прятать проще и не жмёт.
