Когда я перерезал веревки, я был максимально осторожен.
В конце концов, этот человек был президентом, даже если он еще не был приведен к присяге.
* * *
Пятница. 12:00 полдень. Гостиница Амбассадор. Парк-авеню.
Магистрат занимал скамью в одной из самых скромных судебных систем Нью-Йорка. Ему было не по себе, когда он читал предписанные слова присяги. Мировые судьи обычно никогда не получают возможности привести к присяге президента Соединенных Штатов.
С другой стороны, голос человека, произносившего после него клятву, был сильным и чистым.
«… Защищать и защищать Конституцию этих Соединенных Штатов Америки. Так помоги мне Бог!»
Мое внимание привлек Хоук. Его голова медленно кивнула в знак полного одобрения. Это было все, что он когда-либо говорил о моих достижениях.
Но этого было достаточно, чтобы я чувствовал себя чертовски хорошо!
Глава тринадцатая
«Мы никогда не узнаем, кто им помог», - сказал мне Хоук. Мы вернулись в офис AX в Дюпон-Серкл в Вашингтоне. "Вы знаете это, не так ли?"
«Я знаю это, сэр», - ответил я. «Хотя это чертовски досадно».
Хоук накормил одну из своих дешевых сигар. Сильный аромат наполнил офис. Он проигнорировал мой сморщенный нос. Он задул спичку и выпустил на меня облако дыма.
«Только в рассказах все свободные концы аккуратно перевязаны», - сказал он. «Никогда в реальной жизни».
«Да, сэр», - сказал я и стал ждать.
Хоук вопросительно посмотрел на меня.
«Я полагаю, вы ждете, чтобы узнать, сколько времени я дам вам, чтобы отдохнуть?» он спросил.
«Это идея, сэр», - сказал я. «Я надеялся, по крайней мере, месяц».
"Вы согласитесь на три недели?"
Я сделал вид, что думаю об этом. Три недели были самым большим, чего я от него ожидал. Но тогда вы всегда просите большего, чем ожидаете получить.
«Три недели будет хорошо».
Хоук поднялся на ноги.
«Я взял на себя смелость отправить билеты на самолет в ваш номер в отеле», - сказал Хоук, проводя меня до двери.
Я остановился.
"Ты хочешь сказать мне, куда ты меня отправляешь?" Я спросил.
«Вы узнаете, когда вернетесь в отель, - загадочно сказал Хоук.
На столе в гостиной стояла бутылка шампанского Dom Perignon со льдом. Единственная лампа обеспечивала освещение.
Тамар вышла из спальни, когда я закрыл за собой дверь фойе. На ней был длинный черный тонкий пенькуар. Ее волосы плавно спадали по обеим сторонам лица. Когда она встала перед лампой, чтобы подойти ко мне, ее тело было очерчено так, чтобы я мог видеть, что под пенькуаром на ней ничего нет.
