Я не просто устал. Я выгорел. Тем не менее, мне еще предстояло пройти еще почти пять часов в опасности.
После этого это уже не имеет значения. Президент был бы либо жив и невредим, либо его бы казнили террористы Аль-Асада.
Двенадцать часов. Это был крайний срок. Все, что я должен был сделать, должно было быть сделано к тому времени - иначе это не имело бы никакого значения.
Упав на переднее сиденье машины рядом с Тамар, я заставил свой разум перейти в альфа-состояние, чтобы очистить его от бесчисленных проблем, преследующих себя в моем мозгу. А затем, когда мой разум очистился, я погрузился в короткий, но очень спокойный сон, вызванный самогипнозом.
Когда мы подъехали к зданию аэровокзала, я оставил Тамар в седане и направился к блоку телефонов.
Я снова позвонил Хоуку.
"Где ты?" был его первый вопрос.
«ЛаГуардия. Оборудование уже в пути?»
«К настоящему времени он должен быть там. Курьерский самолет вылетел более получаса назад. Вы проверяли рампу Butler Aviation?»
«Еще нет. Я звоню, чтобы сообщить вам адрес, по которому я направляюсь. Но прежде, чем я это сделаю, я хотел бы получить ваше заверение, что вы не передадите его ФБР или национальной безопасности, пока я не уверен что трещина в них ".
"Вы думаете, что с вами что-то может случиться?"
«Это возможно», - признал я.
"Каковы шансы, что это произойдет?" - бесстрастно спросил Хоук.
«Чертовски хорошо», - сказал я. «Все шансы в их пользу. Их по крайней мере восемь - может быть, еще больше они отсиживаются наверху. Меня предупредили. Они знают, что я иду им по пятам. И у них было время, чтобы настроить защиту от меня ".
Я не стал добавлять, что полностью истощен, как физически, так и морально. Или что я был ранен. Я не хотел, чтобы Хоук отвлекал меня от задания. Он был единственным, кто имел на это право. У него не только был авторитет, но он также знал, как я планировал проникнуть в оплот террористов. Он мог легко заменить другого агента AX, чтобы осуществить мой план.
Я почти с тревогой ждал, когда он примет решение.
"Как ты устал, Ник?" - тихо спросил он.
Проклятый Ястреб! Как будто у него было шестое чувство, которое могло читать мои мысли.
«Я устал больше, чем это, сэр», - сказал я, избегая прямого ответа.
"Переносишь боль?"
"Да сэр."
"Насколько плохо?"
Он заставлял меня дать объективную оценку себе. Я не хотел этого делать. Я знал, что если я это сделаю, честно говоря, мне придется попросить замену.
«Мне и раньше было больно ещё хуже, сэр». И снова я уклонился от ответа на его вопрос.
