«Грязный койот», - сказал Чи на навахо. "Вставай." Его голос был жестоким.
Мужчина недоуменно посмотрел на него. Сияние фар отражалось от полос дождя, стекающих по его лицу, стекающих с его волос и бровей.
"Вставай!" Чи закричал.
Он рывком поднял мужчину на ноги, поспешил к патрульной машине, быстро обыскал его в поисках другого оружия, вытащил перочинный нож и несколько монет из переднего кармана и потертый бумажник из набедренного кармана. Он надел на него наручники, охватив тонкие костлявые запястья мужчины, ощущая онемение в своей правой руке и боль в левой ладони. Он помог мужчине сесть на заднее сиденье, закрыл дверь
поглядел на него и на мгновение постоял, глядя на него через стекло.
«Шияж», - снова сказал мужчина. «Баяни-син». Сын мой, мне стыдно.
Чи стоял, склонив голову, и дождь бил ему по плечам. Он вытер тыльной стороной ладони мокрое лицо и облизнул губы. Вкус был соленый.
Затем он вошел в полынь в поисках бутылки. Это понадобится как доказательство.
НИЧЕГО Лейтенант Джо Лиафорн небоялся больше, чем это - неприятное занятие, состоящее в том, чтобы делать вид, что помогает людям, которым он не может помочь. Но те, кто участвовал сегодня, были семьей в клане Эммы, его родственниками, людьми из клана Горькой Воды. Согласно расширенному определению родства навахо, они были братьями и сестрами Эммы. Он редко слышал, чтобы Эмма говорила о них, но это не имело значения. К тому же было неважно, что Эмма никогда бы не попросила его вмешаться. Конечно, не в этом случае, когда был убит один из их собственных полицейских. Однако она попыталась бы помочь им сама. Пытался очень тихо - и она была бы не менее бессильна, чем Лиафорн. Но теперь Эмма умерла, и остался только он.
«Мы знаем, что он не убивал того полицейского, - сказала Мэри Кеяни. «Только не Эши Пинто».
По мнению белого мужчины, женщина Кеяни приходилась племяннице Эши Пинто. Фактически, она была дочерью сестры Эши, что дало ей среди Народов Вращающейся Горы такой же статус, как и дочери. Это была маленькая костлявая женщина, одетая в старомодное, традиционное, лучшее для города лучшее. Но бархатная блузка с длинными рукавами висела на ней свободно, словно позаимствованная из более толстых времен, и на ней был только единственный браслет из узкого серебра и ожерелье из цветов тыквы, в котором было очень мало бирюзы. Она неподвижно сидела в синем пластиковом кресле напротив стола Лиафорна, выглядя смущенной и смущенной.
