Я никогда не была в Европе.
Джош встал и подошел к дивану, где оставил свой пиджак.
— Я ценю, что ты позволила мне лечь на свой диван, — сказал он, натягивая его. Даже в старой одежде он выглядел аппетитно. Лучше, чем панкейки.
— Ты привел меня домой, — напомнила я ему, все еще держа свою тарелку. — Я твоя должница.
— Думаю, завтрак погасил долг более чем.
Над нами повисло неловкое молчание.
— Хорошо… — сказала я, в то же время он сказал:
— Хорошо…
Мы оба посмотрели друг на друга.
— Мне пора, — сказал он, похлопывая себя по карманам.
Звук чего-то шуршащего, похожего на листок бумаги, заставил его на мгновение остановиться, потом он снова застегнул рубашку и поправил галстук. Он был надет криво. Прежде чем я смогла остановить себя, я пересекла комнату, мои пальцы потянулись, чтобы поправить его. Я похлопал Джоша по груди, как бы показывая, что я закончила. А потом замерла, поняв, насколько это было странно.
Он выглядел таким же удивленным.
Я отошла от него и снова занялась панкейками. Джош неловко откашлялся.
— Еще раз спасибо.
— Не вопрос.
Я приклеила на лицо яркую улыбку, пытаясь не умереть от смущения.
— Хорошего тебе дня!
Он на мгновение замер, глядя на меня. Могу только представить, что он увидел. Я, с растрепанными волосами и великоватым комбинезоном, держу тарелку с панкейками и почти маниакально улыбаюсь. Неудивительно, что он рванул к двери.
Но вместо того, чтобы озадаченно покачать головой, я уловила нечто похожее на улыбку. Но если она и была, то быстро исчезла.
— Увидимся, Риган, — сказал он и ушел.
Глава 7
ДЖОШ
Ловя такси, я чувствовал себя настоящим ослом. О чем я только думал? Мысленно раздевал Риган, пока она просто пыталась быть милой и накормить меня панкейками. Панкейками! С улыбающимися лицами, сделанными из шоколадной стружки! Кто это сделал? Тот, кто не оценил бы трах глазами за столом во время завтрака, это уж точно.
Я провел рукой по волосам, ощущая последствия ночи, проведенной на диване. Все тело болело, и я был истощен. Не то чтобы это оправдывало мое поведение. Понятно, что я заставил ее чувствовать себя неловко. И это было чертовски обидно, потому что до того, как я все испортил, мы хорошо проводили время. По крайней мере, я так думал. Она смеялась и шутила, и впервые за долгое время я чувствовал себя лучше, чем когда-либо. Риган была странной, тут ошибки быть не могло, но я начинал находить это ужасно милым. Мне на ум не шел никто, кто мог бы сравнить мою улыбку с крокодильей и заставить звучать это сравнение как самый приятный комплимент.
