— Мила, в чем дело?
Поворачивает ко мне голову и часто хлопает ресницами.
— А в чем дело?
— Это я и пытаюсь выяснить. Ты что-то задумала?
— Пф! Что за глупости? — отмахивается она. Лицо заметно порозовело. — Просто думаю о всяком вот и все.
— О чем именно?
— О всяком.
— Ну, о чем конкретно?
Наконец-то, знакомое недовольство!
— Знаешь, иной раз я благодарю бога, что хотя бы мои мысли остаются вне твоих знаний! Иначе бы застрелилась!
— Не преувеличивай, — усмехаюсь я, переключив песню.
— Зачем?! Оставь! Это же Black Bacardi! Я её обожаю!
Возвращаю песню назад и Мила тут же начинает подпевать музыкальной группе.
— Можно вопрос? — вдруг спрашивает она.
— Валяй.
— А у меня когда-нибудь появится золотой билетик?
— Лучше продолжай петь.
— Макс! Тебе сложно ответить что ли?
Сворачиваю в узкий двор цветных многоэтажек, где живет одноклассница Милы. У третьего подъезда останавливаю автомобиль, убавляю звук динамиков и поворачиваюсь к сестре.
— Как долго еще мне выслушивать все это?
— Что — «все это»? — озадаченно спрашивает Мила.
— Не строй из себя дурочку, ладно? Мне осточертело выглядеть идиотом на глазах у бабушки, когда тебе вдруг приходит в голову сказать ей какую-нибудь хрень. Хватит уже говорить об этом, ясно? Не твоего ума дело, что творится в моей личной жизни!
— Поправочка: у тебя нет никакой личной жизни, — вставляет она, махнув указательным пальцем перед моим лицом.
— Повторяю, это не твоего ума дело, Мила, — строго говорю я. — Прекрати строить из себя глупую девчонку!
— А ты перестань вести себя, как идиот! — огрызается Мила. — И это — еще как мое дело! Я просто хочу понять, какой ты там! Что в этих чертовых субботах такого интересного?
— Попридержи язык. Мне двадцать девять лет и я вправе делать то, что посчитаю нужным. А ты ведешь себя, как ребенок, хотя пора бы уже повзрослеть!
— Знаешь, сложно как-то быть взрослой и самостоятельной, когда каждый твой шаг контролируется козлом, у которого не жизнь, а какое-то дерьмо! И у друзей твоих жизнь сущее дерьмо!
— Мила…
— Знаешь, как я объясняю все это? На тебя одного свалилось слишком много людей, о которых нужно заботиться. Ты не был готов к такому. И единственное отвлечение от столь изнурительной работы — субботний вечер раз в месяц, верно?
Несколько секунд Мила смотрит на меня, ожидая ответа, а я и слова не могу вымолвить. Как будто языка лишился за эти несколько секунд. Молча наблюдаю, как она небрежно надевает вязаную шапку и накручивает на руку ремешок дорожной сумки. Если не скажу ей что-нибудь в ответ, она решит, что абсолютно права, а мое молчание тому доказательство.
