В условиях, когда наука приобретала высший авторитет как область познания, концепция научного материализма была весьма привлекательной. Тем не менее, с позиций нашего времени она представляет собой разновидность так называемого сциентизма и несет в себе его недостатки. Сциентизм замыкается, в конце концов, на формуле, согласно которой наука – сама себе философия, тогда как мировоззренческий смысл мировой философии гораздо богаче. Философия, вытекающая из науки, – это частный случай философии. Подлинный источник философии лежит в более емкой области, каковой является вся история культуры. Выявление и обоснование универсалий культуры, значимых для конкретных исторических эпох, – вот поприще философии. Возможность такого понимания философии и ее задач марксизм оставил вне поля зрения.
Марксовский материализм, как об этом часто говорили его представители (Энгельс, Ленин), был диалектическим. Он сознательно соединялся с диалектикой. И в этом его защитники видели преимущество нового материализма над старым, который страдал, по словам Энгельса, метафизичностью, т.е. неспособностью понять мир как процесс, как такую материю, которая находится в непрерывном историческом развитии. Речь шла не просто о признании движения в мире, которое нередко представлялось как движение по кругу, когда, по большому счету, ничего нового в мире не возникает. Нужно было осознать великую историческую связь, эволюцию, включающую становление нового. Старому материализму не хватало метода мышления, учитывающего историческое развитие в материальном мире.
Нет сомнения, что теория мира и познания с введением в ее состав новых принципов обогащается. Существуют разные пути подобного обогащения. Энгельс, например, видел диалектические подсказки материализму со стороны естествознания, которое уже было пронизано элементами диалектики. В естествознании уже разрабатывался и применялся исторический способ мышления (в космологии, биологии, геологии). Маркс извлекал диалектику из истории философии, преобразуя на материалистический лад диалектику Гегеля. Диалектика меняла не только способ мышления, но и миропонимание в целом. Все в мире достойно гибели и падения, утверждает диалектика. Но в этом процессе рождаются новые миры, история продолжается. В XIX в. с этими формулами был связан диалектический оптимизм. Революционную ломку общественного строя Маркс и Энгельс также воспринимали оптимистически. Диалектика в их трактовке была алгеброй революции. В ХХ в., однако, ни диалектика, ни революции уже не вызывают такого энтузиазма.
