— Вы меня заинтересовали, — сказала она. — Вы кажетесь очень умным, что редко встречается у частных детективов.
Она глубоко затянулась и выпустила дым из своих тонких ноздрей. Под ее холодной внешностью угадывалась тигрица. Она отошла от стола и остановилась посредине белого ковра. Она была восхитительна.
— Почему вы сказали, что я не Жералдина Перринер? — спросила она.
— О, это легко узнать, — ответил я и рассказал ей историю двух телефонов. — Вы говорили по-русски. Может быть, вы русская. Это безусловно, потому вы говорите так медленно. Чтобы не допустить ошибок.
— Нет, вы ошибаетесь, я француженка, — сказала она.
— Я поздравляю вас, — сказал я. — Может быть, это принесет вам счастье… Я хотел бы присутствовать на судебном процессе, чтобы услышать, как вы будете объяснять суду, что убили Родни Уилкса из-за любви. Но я очень опасаюсь, что там не посчитают оправданием преступления любовную страсть, даже если это будет происходить во Франции. Вы получите максимум, крошка.
— Может быть, — ответила она.
Она подошла к камину и бросила туда сигарету. Мгновение оставалась неподвижной и молчаливой. Она что-то замышляла. Я наблюдал за ней краем глаза. Она оставалась так примерно две минуты. Эта куколка начинает нервировать меня. Уж очень она спокойна и красива. Она так уверена в себе…
Потом она повернулась и направилась ко мне. Она смотрела мне в глаза. Она так близко от меня, что я почти слышу, как она дышит. И ее духи вызывают у меня жар… У меня ощущение, что если мужчина стишком долго вдыхает такой аромат, это может привести к странным вещам.
Наконец она заговорила. Ее голос был низким и нежным. Было нечто такое в ее манере говорить, что вас приводило в трепет. Не знаю, поняли ли вы меня. Это как бы щекочет вас до глубины желудка.
— Что-то в вас есть такое, что мне нравится, — сказала она. — Вы умны и быстро соображаете. И потому, что я немного боюсь вас и того, что вы можете со мной сделать, вы интересуете меня еще сильней. Я слегка улыбнулся ей.
— Я вижу, что мы теперь поговорим по-деловому, — сказал я — Ну что ж, я не желаю лучшего.
Она медленно вернулась к столу, взяла мой пустой стакан, налила в него виски и плеснула содовой. Потом принесла это мне. Она протянула мне стакан с таким видом, как будто я ее любимый.
— Пейте не опасаясь, мистер Хикори, — сказала она. — Здесь нет посторонних примесей.
Она улыбнулась. Она стала такой, как раньше. Она стояла около меня и смотрела мне в глаза.
