— Бред, — Вернард смотрел на опилки и пыль, куски дерева и сухой цемент, перья и птичий помет, падающий в брешь в потолке. Но он посмотрел на нее и платье и направил на ее наряд палец. — Это оскорбительно, — он шагнул ближе, их лица разделяли дюймы. Он добавил. — Упрямая, как всегда. Я вижу, что наш разговор на тебя не повлиял.
Галина стала отворачиваться, но ее отец схватил ее за руку и потянул обратно.
— Ты будешь меня слушаться, девица. Пора подавить детский эгоизм, — он посмотрел на Валдрама и добавил. — Мы договорились.
— Как с магом солнца Гетеном? — ее рука болела от его крепкой хватки, но ей от этого хотелось пронзить его. Он держал ее за рукой, которую она ранила в детстве. Шрам от пера остался, пятно от чернил отмечало место, где ее ненависть проявилась впервые.
Король Вернард начал отпускать ее, но Галина сжала его запястье, притянула его ближе и прошептала:
— Я перестала быть ребенком на семнадцатом году, когда ты послал меня в Ор-Хали, и я чуть не умерла из-за твоих амбиций. Я рано поняла, что такое предательство, Ваше величество. Я выполнила долг, сохранив вам жизнь. Я продолжу желать это, не давая тебе разбить мир в Кворегне, — она отпустила его ладонь, он оттолкнул ее.
Прибытие поварихи с двумя служанками и тарелкой поросенка между ними разбило напряжение, Вернард повеселел.
— Ах! Вы помните мое любимое блюдо. А это пряные черные яблоки?
— Да, Ваше величество. Карамелизированные с луком. И тут маглуба, — процедила Галина.
— По рецепту аммы Заны? — спросил король, остановил слуг, поднял крышки с блюд и понюхал с одобрением.
— Он самый, с ее пряностями.
Вернард указал Валдраму на стол перед широким мраморным камином.
— Садитесь, ваша светлость.
Улыбаясь, кронпринц протянул руку к Аревик.
— Позвольте сопроводить вас, графиня, — юная графиня Валы с отточенной улыбкой приняла предложение и руку Валдрама.
Вернард склонился к Галине.
— Платье королевы Тегвен не изменит курс, который я выбрал для тебя.
— Я выбрала свой курс.
— Хочешь разозлить меня?
— Я не думаю о таком, Ваше величество. Это само выходит после жизни у тебя под каблуком, — Галина посмотрела поверх плеча короля и поймала взгляд кузена, пока он усаживал Аревик. Он узнал бесеранский шелк и щурился. Но он был мастером придворных игр, так что отодвинул стул Галины, когда она подошла. — Красивый оттенок синего, маркграфиня. Подходит к рыжим волосам и бледной коже.
— Осторожнее с медовыми словами, — шепнула Аревик, и Галина фыркнула.
