Платье, которое принесла Филиппа, было королевским сокровищем Бесеры.
Галина уперла руки в бока и сказала:
— Вот гад.
Филиппа растерянно и с тревогой посмотрела на нее.
— Что-то не так?
— Как давно это скрывалось тут?
— Две недели.
Галина покачала головой.
— Я упускаю очевидное, даже когда это под моим носом.
— Вы были отвлечены.
— Конечно, он хотел встречи с королем, — она покачала головой. — Я слишком упряма.
— Вы и лорд Риш в этом равны, — ответила Филиппа, стала развязывать шкурки платья и разделять слои. — И равны в глупости.
— Я думала, тебе не нравился Гетен.
— В отличие от Таксина и Юджина, я вижу, как хорошо на вас влияет господин Гетен, хотя я переживаю больше о вашем благе, чем о выгоде Кхары, — она скривила губы. — Ваши управляющий и капитан — мужчины. Они уважают вас, но никогда не поверят, что вы полностью управляете Кхарой, потому что у вас нет члена.
Галина выдохнула.
— Я не хочу в это верить, но властность Така заставляет меня задумываться, не думает ли он, что я не справлюсь без него. И Юджин на его стороне против моего выбора… и это меня разочаровало.
Филиппа кивнула.
— Им нужно, чтобы вы в них нуждались.
Галина погладила вышивку.
— Приходи на пир. Я хочу, чтобы ты видела лицо Валдрама, когда я приду в бесеранском шелке. Это будет почти так же бесценно, как это платье.
— Буду рада, кроха, — она указала Галине снять пояс и меч. — Проверим, как оно сидит.
— Только дура любила бы мага, Фила.
Фрейлина кивнула.
— И только дурак полюбит воительницу, — она посмотрела на платье. — Швея хорошо поработала.
Галина рассмеялась.
— Он опасен. А ты… — она пронзила Филиппу взглядом. — Я буду следить за тобой.
Глава 6
Гетен обмяк в сером кресле в кабинете, глядя, как голубое сияние исходило от баночки мази, которую он сварил той ночью. Сова ухала за закрытыми ставнями. Жук летал по комнате, гудя. Ранит напоминал ему о Галине. Дверь лазарета была закрыта, но комната манила. Там была кровать, где она лежала с ранами, нуждалась в помощи. Там был стол, где она сочиняла послание, чтобы обвинить его перед кролем. Там он впервые коснулся ее, поцеловал ее, выпустил жар их магии.
Его тело болело от того, как они с Магодом ударно завершили работу над ульями. Его глаза болели от часов за книгами из библиотеки, где было мало записей о крикунах. Он устал, но уже не мог хорошо спать в Раните. Не из-за холода цитадели, а без тепла Галины в кровати. Многие ночи он избегал спальни, спал на потертом кожаном диване в кабинете. Этой ночью даже там он не смог отдохнуть. И он пришел в мастерскую варить настои и смешивать мази.
