Иллюзия прогресса: опыт историософии | страница 31

Необходимо искать адекватный веку ответ на актуальный на все времена вопрос Канта – что такое человек? Напомним, что, по Канту, Бог, свобода и бессмертие суть фундаментальные проблемы нашего разума, а их познание есть потребность каждого.

Для нашего времени, отрицающего крайности рационализма, ставшие очевидной преградой для познания человека и социальности, характерно прежде всего усложнение понимания природы человека. Поэтому верно утверждение С. Хоружего о том, что «глобальный кризис обретает новую природу – антропологическую, и его истоки надо искать на антропологическом уровне, в процессах, происходящих с человеком»[61], а не только в природных и социальных факторах. Человека же отличает прежде всего сознание. Очевидно поэтому, что речь должна идти о проблеме сознания.

Сознание – это парадоксальность, к которой невозможно привыкнуть.

М. Мамардашвили

Классическая философская мысль предполагала, что индивид наблюдает и осознаёт мир как нечто внешнее по отношению к себе. Неклассическая же мысль нашей эпохи склонна утверждать, что человек наблюдает мир не извне, а будучи включенным в него, что он онтологически укоренён в мире. Такой подход укладывается в общую тенденцию постклассической мысли: физика толкует мир как квантовый объект, изменяющийся в ходе взаимодействия с наблюдателем. Из принципа включенности «наблюдателя» в процесс изменений исходят идеи о нелинейности физических процессов, их неопределённости, вероятностности. Схожим образом универсальный эволюционизм рассматривает человека: носитель сознания, он преобразовывает биосферу в ходе антропогенеза именно своим сознанием.

Философии сознания актуальна для любых размышлений о прошлом, настоящем и будущем людского рода. Философия, полагал Мамардашвили, имеет «физические последствия, и нам нужно учиться в области социальной мысли через наблюдаемые явления видеть ненаблюдаемое, и потом из этого ненаблюдаемого нам понятнее (и мы иначе понимаем) то, что мы наблюдаем. И можно утверждать, что без обращения к эмпирически неухватываемому элементу мы не понимаем решающих вещей в нашей жизни и в жизни общества и истории»[62]. Это в полной мере относится к проблеме не только общественного прогресса, но и самого понятия «история».

Поскольку человек – существо по отношению к природному миру уникальное и парадоксальное, о сознании – этом, по словам Вл. Соловьёва, особом даре, «которому завидуют бесы, и о котором ничего не знают животные», можно говорить лишь на особом философском языке, который отличается и от обыденного, и от языка позитивной науки. На нём размышляют о вещах, на первый взгляд хорошо известных, но при глубоком осмыслении открывающих новые горизонты. Такой язык расширяет смысл понятий, которые иначе не дают возможности адекватно выразить себя. Поэтому знакомые слова нередко имеют тут непривычное значение. Сознание, бытие, душа, дух, «небо», история – все эти понятия имеют в философском языке особый смысл, нередко парадоксальный. Дело в том, что предполагается в виду нечто, не существующее в природе, но служащее способом фиксации и переживания нашего онтологического устройства.