Но не с Мо.
Нет.
Только не с Мо.
Во-вторых, он не любил стриптизерш.
Это было ясно.
Во время нашего первого разговора он был дипломатичен, хотя и дал понять, что остался при своем мнении.
Он не был груб с девушками Смити.
Но и не был дружелюбен.
И, конечно, его вспышка, именно та часть, которая мне больше всего понравилась (не совсем), где он сказал: «Каждый вечер танцуешь в клубе, заполненном мужчинами, мечтающими тебя трахнуть».
Он думал, что мне это нравится.
И, если бы я успокоилась и поразмыслила (чего не сделала), в этом была доля правды и я бы поняла его точку зрения.
Но сцена, которую он устроил, была не крутая, что он бросил мне в лицо все эти слова.
Но я знала о себе следующее.
Мне нравилось внимание со стороны мужчин.
Когда я была моложе, отправилась в Лос-Анджелес, чтобы стать актрисой.
Я оказалась Королевой календаря «Корвет», потому что, во-первых, это было круто, так ведь? А во-вторых, меня затянуло актерское мастерство. И наконец, в названии календаря и находилось ключевое слово.
«Королева».
Моя сестра была тихой, милой, ответственной и трудолюбивой, и все ее обожали.
Но я не была ни тем, ни другим. Даже близко.
У нас не было соперничества между сестрами.
По крайней мере (если честно), уже не было.
И Джет не привлекала к себе такого внимания, как я, но все вокруг знали, что она (и, следовательно, я) были потрясающими, потому что она была милой, ответственной и трудолюбивой.
«О, какая она хорошая девочка, что присматривает за своей неуправляемой сестрой, пока Нэнси на работе», и «О, это разбивает мне сердце, Джет пришлось найти работу, чтобы помогать матери оплачивать счета».
Тем не менее много лет назад (примерно в то время, когда мы находились в комнате, где летели пули), я была уже достаточно взрослой, чтобы понять, что у моей сестры не все так хорошо с нашей не очень звездной жизнью с бездельником-отцом, который держал нас всех на веревочке своими причудливыми планами и большими обещаниями.
Я также поняла, какой ответственной и трудолюбивой она должна была стать, что многим она пожертвовала ради меня.
Я ценила это.
И я любила ее за это.
И тоже старалась быть такой.
Благодаря ей.
А не потому, что наш отец оказался полным неудачником.
И я была достаточно честна с собой, я была той девочкой, папиной маленькой девочкой. Папиной принцессой. Его Солнцем, Луной и звездами. Девочкой, бойфрендам, которой он угрожал, чтобы они даже не вздумали задуматься о чем-то плохом, но в основном он не хотел меня отпускать, угрожая таким образом всем моим бойфрендам. Девушка, ради, которой он, наверное бы, плакал на моей свадьбе.
