– Оборотне?
Дон уловил мою интонацию, которую, каюсь, не успела скрыть. Ну, не рассказывать же ему о беседе двух людей в лесу. К тому же это может оказаться совпадением.
– Рассказывай! – потребовал Мир.
– Это я так… Удалось установить личность оборотня по записям с камер?
– Нет. Пусто. Всё стёрто. Сделал запрос в международное агентство связи, у них хранятся архивы. Но ответ придёт на днях. Запросил пограничников и полицейское агентство. Но…
– Но? – подхватила я.
– Мина, скорее всего, оборотень пользовалась дартаком для перемещения. Это только предположение. Точнее сказать версия. Но если она оправдает себя, то всё равно это ничего не даст. Установить его мощность для переброски биологического тела нет возможности. Но дело не в этом, хотя, зная возможности прибора, можно было бы установить радиус прыжков в пространстве и снять информацию с камер видеонаблюдения на максимальном удалении. Так вот, дартак не каждый в состоянии и приобрести. Его изготовляют только в единственной лаборатории в Хиссе. Подделок нет ни в одной стране мира. Весь товар именной. Силовая установка, передающая импульсы для работы прибора, находится в специальном бункере, и место это засекречено. При поступлении заявления о краже дартака импульс моментально блокируется.
Мне вдруг стало ясно, почему оборвалась магическая нить, которую я нащупала после трансформации. Оборотень встретилась с чародейкой, и они вместе переступили в другую точку пространства. То, что встреча в лесу и таинственная девушка-оборотень, на которую вышел Дон, – звенья одной цепи, теперь сомнений не вызывало. Осталось разобраться: это один и тот же человек или нет.
– Я поняла тебя, Дон. Займусь этим. Как думаешь, сколько таких дартаков выпущено со дня открытия лаборатории?
– Не много. Вещь стоит целое состояние. Выпускают по одному в три-шесть месяцев. Всего примерно… Штук шестьдесят, или около того.
Я хмыкнула и произнесла:
– Шестьдесят подозреваемых? Не многовато? Богатые оборотни среди заказчиков есть?
– Нет. Потому придётся работать с теми вводными, которые известны.
Возникла пауза. Я не решалась задать вопрос, который вертелся у меня на языке. Дон смотрел на меня пронзительным взглядом. Он вообще проворный парень, потому в свои тридцать пять стал верховным канцлером. Ой, не зря он начал строить догадки вокруг дартака. Ой, не зря… Ладно, буду спрашивать напрямую:
– Дон, что происходит в кланах оборотней? Генрих или Мэр в этом замешаны?
