Потом эта семья исчезла, как и ощущения, которые дарили такие визиты. Не знаю почему, но за всё время с трагического дня ухода мамы в небытие, никто из родственников не навестил нас. Были поползновения, я уверена в этом, но папа мог запретить. Думаю, на то случились особые причины, без них странно лишать подростка Мину Рус семьи.
Надо же, я о себе думаю в третьем лице! Увы, я заперла девочку Мину Рус, урожденную Ртуть, в дальнем углу своей души и забыла о ней. Только теперь, когда увидела бабушку Энн, прежняя Мина напомнила о себе.
На глазах выступили слёзы, и я теперь сама обняла Энн и крепко прижала к себе.
– Конечно, Ми. Я здесь, девочка моя, всё хорошо, – выдохнула бабушка дрожащим голосом.
Ми. Так меня давно никто не называл. Призрак Ми расправил в душе крылья, а я и забыла, насколько сильными могут быть тени прошлого. Они рвут сердце на части, вводят в смятение, опускают на дно воспоминаний и тоски. Надо выныривать, иначе захлебнусь в собственных чувствах и слезах.
Отстранившись, я смахнула солёные капли с щёк и осипшим от эмоций голосом произнесла:
– Бабушка Энн, рада тебя видеть. Как поживаешь?
Церемонно произнесла, понимаю, но следует брать себя в руки и возвращаться на круги своя.
Брови миары сошлись на переносице, образовав глубокую морщинку. Энн смотрела на меня своими зелёными глазами внимательно, словно пыталась принять меня и моё протокольное приветствие.
Она пыталась меня понять… И поняла. Морщинка исчезла, а в глазах Энн появился отпечаток соглашательства. Энн приняла правила игры и готова соблюдать их и любые другие, которые я выставлю по своему усмотрению.
Накатила новая волна тоски, и на глазах опять выступили слёзы. Я подавила их.
Почему маленькая Ми не желала снова забиваться в дальний уголок сердца? Если она вернётся на прежнее место, под замок, то мне станет проще дышать. Сейчас грудь ныла, будто толстым обручем сжало, и каждый вдох давался с трудом.
Я смотрела на бабушку и невольно сопоставляла с той женщиной, что приезжала в нашу глушь больше десятилетия назад. Могу сказать одно: Энн почти не изменилась. Те же лучики морщинок, расходящиеся из уголков глаз, тонкие губы, красиво очерченные скулы, волосы, зачёсанные в гладкую прическу. Скорее всего, в молодости Энн была удивительно хороша. Но в отличие от моих детских мыслей на её счёт о мягких руках и теплых губах, которыми она меня чмокала в лоб, взрослые размышления отдавали должное её прежней женской привлекательности.
