Я невольно рассмеялась:
– Мы тоже пользуемся достижениями людей. Нет рамок, Ев. Я видела: вы налегали на «Хорлик», а он слишком крепкий для ночных посиделок за карточной игрой.
– Когда смотрю на вас, Мина, мир не выглядит таким уж рамочным, – едва сдерживая смех, заверил курианец.
– Принимаю комплимент, но мне…
– Мина… – Мужчина остановился, и я была вынуждена сделать тоже самое.
Ев смотрел на меня сверху вниз, и мне показалось, что с его уст сейчас сорвётся какое-то признание. Я ненавидела курианца, но в этот момент понимала его, как саму себя, и не торопила.
– Мина, идёмте обратно. Я провожу вас.
Признания не случилось. Жаль. Я выдохнула, развернулась, побрела обратно. Ев плёлся позади.
– Я иногда думаю, что мы все заложники собственных пристрастий, – услышала я голос Ева, но оборачиваться не стала. – Иногда жизнь нас ставит перед выбором, и мы выбираем. Оценка правильности наших действий наступает потом. Я однажды выбрал и вот уже пять лет сожалею, что не попробовал поступить иначе и не стал вашим другом. Пошел наикратчайшей дорогой, решил свои задачи быстро, а в политике есть разные пути. Знаю, вы ненавидите меня и этого не изменить, но я всегда был для вас другом и буду впредь. Я на вашей стороне, Мина, чтобы вы не предприняли.
Остановилась и резко развернулась. Хотела выплюнуть накопившуюся злость Еву в лицо. Он что, пытался вербовать меня? Друг? Это он-то называл себя другом? Мы работаем на разных правителей, разные державы, защищаем разные интересы. С ума сошел? После стольких подстав и честно выигранных сражений на дипломатическом уровне он решил сказаться моим другом. Нет, точно с ума сошел!
Но увидев боль и сожаление в его глазах, бросилась во дворец. Не в моих правилах вступать в конфронтацию с послами и распускать руки, пусть даже очень хочется ударить противника.
***
Я сидела за столом, смотрела на горку из украшений – артефактов, разложенных на нём. Осознавала, что ни один из них не поможет мне, если случиться что-то страшное. Рассчитывать могла только на Дар. Я умела трансформироваться в считанные мгновения, а большего и не нужно для отражения атаки.
Расшевелив рукой кучку драгоценностей, отыскала брошь, подаренную четыре года назад Виртом на мой день рождения. Я положила её на ладонь и вгляделась в идеальный камень и не менее утонченное обрамление. Сама по себе брошь выглядела простой: из глаза, выполненного из желтого металла, свисала пунцовая слеза. Я погладила пальцем гладкий бок кроваво-красного камня и мысленно перенеслась в тот день.
