Мы вышли на улицу и очутились в живом человеческом море.
Мимо нас проходили китайские прачки с узлами чистой одежды на головах; женщины толкали нас корзинами, наполненными мясом и овощами; молодые люди пробирались в двери салунов; а случайные патрульные во время вечерних обходов делали вид, что следят за порядком, останавливаясь только, чтобы поговорить с лавочниками.
— Хотите экскурсию? Всего пятнадцать центов за полчаса. — К нам подошел мужчина-экскурсовод. — Я отведу вас в ресторан с самой экзотической кухней.
— Нет, спасибо, — сказал я, беря Изабеллу за руку. Мне не нужен был проводник; я хорошо знал этот район, благодаря тому, что провел детство всего в нескольких кварталах к северу отсюда.
А во время частых отлучек моего отца, Ники Скарпетта — грубоватый владелец салуна за углом на Пелл-стрит — выполнял своего рода роль отчима — помогал моей матери, когда не хватало денег на аренду, и заботился обо мне. Но ценить я это начал гораздо позже, когда уже вырос.
Мы продолжили путь по Мотт-стрит, миновав несколько китайских ресторанов, конкурировавших за бизнес в этом квартале: «Империал», «Порт-Артур» и «Тукседо».
— Что мы ищем, Саймон? — Изабелла сжала мою руку, когда корзина с рыбой — казалось, подвешенная в воздухе, настолько крошечным был несший её человек — материализовалась из ниоткуда и врезалась в нее.
— «Красный фонарь», вот, он уже виден. — Я указал на желтый навес, на котором были изображены китайские иероглифы рядом с рисунком простого фонаря на красном флаге.
Я притянул Изабеллу поближе, чтобы она не столкнулась с шатающимся мужчиной, который, без сомнения, провёл слишком много часов в одном из опиумных притонов или салунов Чайнатауна.
Некоторые из них рекламировались открыто; другие можно было найти только в верхних комнатах некоторых ресторанов, скрытых от общего взгляда. Их наличие принесло респектабельным китайским ресторанам по всему городу плохую репутацию.
Жители Нью-Йорка ассоциировали китайские рестораны с этими сомнительными заведениями, но на самом деле большинство связанных с опиумом посетителей и владельцев были ирландцами, англичанами, немцами или русскими. Кем угодно, только не китайцами.
В конце концов, мы добрались до угла, где в витрине «Красного фонаря» висело меню. Поднялись на две ступеньки, вошли через красные занавески, которые служили дверью, и тут же нас встретила хорошенькая миниатюрная женщина в синем шелковом ханьфу.
— Ni hao ma?
