Берсерк не стал бежать напрямую к выходу с площади, опасаясь застрять в людской толчее. Между толпой и столами знати стояли воины с копьями. Перед ними был пустой зазор. Туда херсир и рванул, увлекая за собой Барри. Расчёт был прост. Стражники не подумают, что кто-то будет скрываться, убегая в сторону храма. К тому же бежать по пустому периметру всё равно быстрее, чем пробираться напрямую через толпу. И всё бы было хорошо, но неожиданно для Барри Вальдир встал, как вкопанный. Два воина из оцепления тут же уперли острия своих копий в грудь херсира. За его плечами ревела толпа. Барри, размазывая кровавую юшку по лицу, что-то кричал ему на ухо, пытаясь тащить за руку. Но парень всего этого не чувствовал и не слышал. Он смотрел на центральный стол, в середине которого восседал Ивар. Но не он был причиной резкой остановки. И не Бальдр с Хёрдом, сидящие по обе руки от конунга. И не Сольвейг, с улыбкой разговаривающая с Хрёреком. По другую руку от Ивара между Хёрдом и Хельги сидела она – причина его резкой остановки. Неземное существо, богиня красоты, ослепляющее солнце на восходе. И никого вокруг неё больше не было. Вальдир сам от себя не ожидал такого ступора. Девушка посмотрела на него, отвлёкшись от Хельги, говорившего ей что-то на ухо, пригубила вино и потупила взгляд. И ничего больше.
Налетевшие сзади стражники стукнули херсира по темени рукоятью меча и повалили в пыль. Барри схватился за голову – что делать? Но его изощрённый ум и в более сложных ситуациях всегда находил выход. Он вытащил из кармана большую горсть монет и бросил их вверх.
Некоторым нравится следить за облаками, многие любят смотреть, как течёт река, мало кто откажет себе в удовольствие наблюдать за игрой огня. Но абсолютно все обожают наслаждаться тем, как им на голову с неба сыплются деньги. Кто не поднимет голову вверх, где блестя на солнце, кружится золотой снег? Кто? Стражники? Воины? Простой люд? Все застыли на мгновение, уставившись в точку, в которой одновременно сошлись взгляды сотен людей. На миг стало абсолютно тихо. Монеты, по пути ударяясь о шлемы и плечи воинов, упали на землю. И в тот же миг всё перемешалось. Толпа бросилась собирать монеты.
Барри вытащил из кучи малы своего «сира» и потащил его вдоль столов ярлов, херсиров и простых воинов к выходу.
Всю дорогу до дома он ныл:
– Мои деньги, мои брактеаты…
* * *
Оду ещё на корабле достало навязчивое внимание Хельги. Она не могла найти себе место, где следом за ней не появлялся бы ярл. Он, очевидно, думал, что умеет обольщать девушек. Но он ошибался. Все его предыдущие пассии были зависимы от него. И поэтому итог был закономерен. Здесь его «заготовки» не срабатывали. Адель просто задыхалась от его самоуверенности, от выверенных манер значимой личности, от цинизма по отношению ко всем другим людям, от жестоких рассказов о своих подвигах и от банальных шуточек. Вот и на празднике она не смогла от него отвязаться, оказавшись рядом с ухажёром. Когда Вальдир выскочил к их столу, Хельги его, естественно, сразу узнал:
