– Точно! И тогда церу принеси, если найдёшь.
– Церу? А! Дощечку с воском, на которой пишут.
– Ты ещё здесь?
– Слушаюсь, повелительница! – съязвила Сольвейг и тут же исчезла.
Через минуту она вернулась с грифелем в руках. В его верхней части был искусно вырезан дракон, заглатывающий голову мужчины. Греки, как рассказывал Гейр, называли грифель стилосом.
– Не нашла я церу.
– Ладно, сейчас Аслауг глину принесёт.
Дверь открылась и вошла кормилица:
– Столько хватит? – она поставила на пол тяжелую кадку полную сухих комков глины.
– О-о-о! – только и смогла воскликнуть Адель, вновь схватившись за больную голову. – Мне всего-то надо, чтобы в ладони помещалось.
– Мне кто-то об этом сказал? – невозмутимо проворчала Аслауг. – Ещё не завтракали, а уже им глину подавай. Хорошо хоть, не молодильное яблоко Идунн>64, а всего лишь глину. Мне стол накрывать надо, а ты бегай по ямам, да канавам, глину собирай, как ума лишённая богами …
Кормилица ушла, а Адель поднялась с постели и стала разминать кусок глины, добавляя воду, пока не получилась лепёшка. На этой лепёшке она стала острым концом грифеля чертить рунную лигатуру, увиденную во сне. Быстро в точности изобразить не получалось и время от времени, чтобы вспомнить, Ода поднимала голову вверх, закрывая при этом глаза.
Вокруг неё суетилась Сольвейг, заглядывая то через одно плечо подруги, то через другое:
– О, господи! Что ты там карябаешь? Объясни мне, наконец!
– Ты можешь помолчать?
– Молчать, молчать, молчать. Что за манера, затыкать всем рот? Я тоже хочу знать, что ты увидела, и что сейчас творишь.
– Сольвейг, если ты сейчас не заткнёшься, то я забуду, то, что увидела и никогда тебе не расскажу о вещем сне. И тогда ты точно лопнешь!
Сольвейг надулась и села в стороне от подруги на сундук, насупившись и раздувая от обиды ноздри.
Наконец Ода закончила царапать стилосом по глине:
– Вроде так это было, – она вытянула перед собой руку с глиняной лепёшкой в ладони и, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону, попыталась оценить результат своей работы: – Да, точно, так!
Хмурая от обиды Сольвейг вытянула голову вверх, пытаясь со своего места рассмотреть, что там получилось у Оды. Но так и осталась в неведении – какие-то непонятные чёрточки и загогулины.
Ода повернулась к подруге:
– Не обижайся, сейчас всё объясню.
Сольвейг с энтузиазмом вскочила, но Ода вытянула раскрытую ладонь в её сторону, означавшую «стоп»:
– Но сначала найди Гейра и приведи его сюда.
