Тут не надо быть артефактором, чтобы увидеть схему — вот источники, вот рабочий контур, вот трансформаторы, вот всякие дополнительные элементы для видоизменения и контроля свойств энергии абсолюта.
Несомненно, артефакт. И не из рядовых. Изящная компоновка, авторский почерк… Лео осторожно поднял глаза и встретился взглядом с Юлио. Вид у того был кислый. Бытовые разборки поссорившихся подельников, хоть и закончившиеся убийствами, неожиданно превратились в преступление государственного масштаба. Теплое местечко Юлио Дюбо затрещало и приготовилось развалиться.
Покрасневшие, в лопнувших жилках, глаза Вотана Фоули говорили о том же. Не было печали, черти накачали. Какого ляда эта Венарди так хорошо все запомнила?
Что уж говорить про Лео! Полицейские допросы неожиданно стали милы его сердцу, и он готов был сутками сидеть за пишущей машинкой, лишь бы…
— Господа! — взволнованно воскликнула Эмилия Ковач, стиснув у груди руки, — господа! Это же авторский артефакт! Видите?! Это же авторский артефакт!
Фоули громко скрипнул зубами. Дюбо сморщился, как от боли.
Безмозглая овца! Чтоб тебе пусто было, старая дура, в каждой бочке затычка.
— Вот как? — инспектор поднял голову, — вы уверены в этом, госпожа… госпожа….
— Ковач, господин инспектор. Абсолютно уверена. Мой муж — царствие ему небесное! — собирал открытки с великими артефактами, и очень много знал про них. Авторские артефакты — это произведения искусства! У больших мастеров есть свое лицо, свой стиль. Настоящий специалист вам скажет имя автора, только взглянув на этот рисунок. Я абсолютно уверена, что это бесценная вещь!
Лу, застыв с карандашом в руке, хлопала глазами.
— Миленькая, — сказала ей Ковач, — ты настоящая художница! Эксперты немедленно определят по твоему рисунку, что это за артефакт и кто его сделал.
— Вот именно, эксперты, — инспектор, загрохотав отодвинутым креслом, поднялся, — это дело, господа, экспертов, а не полиции. Я заберу все материалы и приглашу экспертов. Пока они не приедут, прошу всех оставаться на своих местах. Мои люди проследят.
— Каких экспертов? — голос у Лео сел, — Надзор?
— Берите выше, молодой человек. Это дело Инквизиции.
* * *
За окном уже смеркалось, а из учительской, куда согнали весь школьный персонал, так никого и не выпустили. Инспектор оставил четырех полицейских — двое сидели здесь же и следили, чтобы никто не переговаривался, а еще двое остались с детьми, которых согнали в спортзал.
Директор Фоули пробовал протестовать, но безуспешно — полицейские пожимали плечами, приказ мол.
