Услышав это, я обернулась к нему. Я уселась к нему на колени и обняла его за шею.
- Это то, что я хочу. Делай то, что считаешь правильным. - Я потянулась к его челюсти и погладила ее. - Я знаю тебя, и мне не нужно сомневаться в тебе или в твоих действиях. Если ты пообещаешь мне, что всегда будешь делать то, что считаешь правильным, тогда я буду знать, что это было правильным поступком.
Это был наш компромисс. Мой компромисс.
Я встретила точку, в которой я смогла понять его, понять все. Я могла понять и разделить видение того, что такое гангстеры.
Он не был… преступником. Это он пытался защитить меня, делал то, что считал лучшим, чтобы защитить меня от безумца.
Нет никакой ошибки в том, что Виктор был сумасшедшим и заслуживает того, чтобы его остановили, чтобы его убили за то, что он сделал.
Дело было не только в Генри и его семье, хотя этого было достаточно. Виктор также убил Коула.
У Коула было такое многообещающее будущее, и оно закончилось через несколько дней. Я никогда не прощу себе его смерти. Я также винила себя.
Если бы Коул меня не знал, если бы Коул не помогал мне так, как всегда помогал, Виктор и его люди бы не добрались до него.
Это была война, и иногда на войне не было выбора. Это было действие. Делать то, чтобы добиться наилучшего результата.
Когда я посмотрела на Люка, мое сердце расширилось, цепляясь за надежду.
Посмотрите на меня, я нашла любовь. Я чувствовала то, что описала Миллисента. Знание и ценность настоящей любви.
Это должна была быть настоящая любовь, потому что я никогда так ни к кому не относилась, и это чувство снова было во мне. Зная, что так будет только с ним.
- Я ценю это, Амелия, - выдохнул он, прижавшись ко мне лбом.
- Я тебя люблю. - Теперь я могла сказать это так свободно.
Он улыбнулся мне. - Я тебя люблю. Я не устану это говорить.
- И я не устану. - Я покачала головой. Когда его улыбка превратилась в сексуальную ухмылку, и он провел руками по твердому выступу моего соска, который касался его груди, я знала, что будет дальше.
Уже наступало утро. Мы должны вернуться в постель, чтобы немного поспать, прежде чем начнем строить планы, которые, мы должны были построить, и вернуться в серьезный режим.
Но в ближайшее время этого не произошло.
Когда мы с Люком были вместе, это был тот сумасшедший праздник страсти, где мы принадлежали друг другу и отвечали только на зов нужды.
Адски рассерженный взгляд, которым папа одарил меня, когда мы с Люком вошли в сад, напомнил мне о лете перед отъездом из дома, когда я взяла его машину и поехала на вечеринку.
