Фацеции | страница 58

Флорентийские послы, отправленные с поручением во Францию, проезжая через Милан, решили побывать у государя этого города, Бернабо, чтобы выразить ему почтение. Как только они к нему вошли, Бернабо спросил, кто они такие. «С вашего позволения (таково обычное словоупотребление), мы граждане и послы флорентийские», — ответили они. Они встретили очень радушный прием и, расставшись с герцогом, отправились дальше. Когда они были уже в Верчелли и перебирали в памяти сделанное до тех пор, один из них вспомнил, как они обращались к Бернабо. Тогда другой сказал, что они напрасно прибавили к тому, что говорили, слова «с вашего позволения», ибо, если бы даже Бернабо и не захотел позволить, они продолжали бы быть гражданами и послами флорентийскими. Остальные согласились, что они напрасно говорили в этих выражениях и что эти слова умалили их достоинство. С общего согласия они вернулись в Милан, чтобы взять назад эти слова, и снова пришли к Бернабо. Старший из послов, который казался и самым ученым, сказал: «Государь, когда мы прибыли в Верчелли, мы вспомнили, как в нашем к вам обращении говорилось, что мы флорентийские послы и граждане с вашего позволения. Это было сказано неразумно и неправильно, ибо, позволяете вы или нет, мы все-таки флорентийские граждане и послы». Бернабо, обычно столь суровый, рассмеялся над тем, что людям пришла в голову такая глупость, и сказал им, что ему приятно видеть их такими, какими он их считал.

Джован-Пьетро, сиенский гражданин, мастер на шутки и на насмешки, однажды был приглашен в Риме на выпивку к Бартоломео деи Барди. Дело было утром, в летний день. Нас собралось туда довольно много, как для того, чтобы выпить, так и для того, чтобы потешиться над ним. Каждому, как принято, было предложено перед вином по маленькому кусочку хлеба. Все взяли свои куски и начали есть. Джован-Пьетро один держал хлеб в руках и на вопрос, почему он не ест, смеясь, сказал: «Бартоломео, твой хлеб среди всех тех, которые я видел, наиболее смиренный и скромный, ибо я несколько раз подносил его ко рту и все не могу его уговорить пройти туда прежде вина». Мы все рассмеялись по поводу остроумного замечания Джован-Пьетро, который был убежден, что пища не всегда должна предшествовать питью, и меньше всего в случаях большой жажды.

Кардинал бордоский рассказывал мне, что один из его земляков, вернувшись вечером домой, начал кричать, что у него очень сильно болит нога. Жена натерла ему ногу розовым маслом, обложила шерстью и паклей и все вместе перевязала полотняным бинтом, а он продолжал жаловаться на сильные боли и со стонами просил вызвать врача. Врач пришел, понемногу и очень осторожно — ибо больной продолжал уверять, что ему очень больно — разбинтовал ему ногу, стал ее ощупывать и объявил, что она совершенно здорова. Тогда этот неуч воскликнул, протягивая другую ногу: «Значит, у меня болит вот эта». Забавная глупость человека, который ждал указания врача, чтобы узнать, что у него болит.