Оставив сына, повернулся
Он к новой дочери своей,
И кто из них ему милей
Сам не поймет, Эниду с сыном
В объятьи сочетав едином.
Все в замок радостно спешат.
Навстречу им поют, гудят
Колокола церквей святых,
Усыпаны в честь молодых
Цветами улицы, и мятой,
И зеленью, дома богато
Украшены: ковры, атлас,
Шелк – наслаждение для глаз.
Со всех сторон сюда идет
В великой радости народ, –
И старики и молодежь:
Им всем, конечно, невтерпеж
Увидеть юного сеньора,
Эрек с женой идут к собору.
Собрался у дверей святых
Весь клир с почетом встретить их.
Пред алтарем в дыму кадил
Эрек колена преклонил
[72].
В придел, Марии посвященный,
Эниду привели бароны.
Пред статуей она склонилась,
Пречистой деве помолилась
И, строго правила блюдя,
Назад немножко отойдя,
Перекрестилась под конец.
Все переходят во дворец,
И там веселье наступает.
Эрек подарки получает:
От горожан – скакун лихой.
Тот дарит кубок золотой,
Тот сокола подносит, тот
Коня испанского ведет,
Один – красавца-пса борзого,
Легавый кобель – от другого,
От тех – красивый ястребок,
Парадный для копья значок,
От этих – щит, и шлем, и меч.
Да, никогда подобных встреч
От подданного, от вассала
Другим сеньорам не бывало,
Но не было и человека,
Который больше, чем Эрека,
Не славил бы его жену,
И не за красоту одну –
В ней чуют сердце золотое.
Вот в праздничном она покое
Сидит на шелковой подушке,
И с нею – новые подружки.
Но как алмаз мы не сравним
По блеску с камешком простым,
Как лютик с розой не сравнится,
Так в целом мире ни девицы
Ни юной дамы не найти,
Чтоб ей Эниду превзойти,
Где ни ищи по всей вселенной;
Такой прелестной неизменно
И ласковой была она,
Мила в беседе и умна,
Добра душой и в обхожденьи,
При всех стараньях и уменьи
Никто б не обнаружил в ней
Ни мыслей злых, ни злых затей,
И так воспитана была,
Что ни одна бы не могла
Из дам похвастаться такой
И щедростью и прямотой.
Эниду каждый почитал,
Счастливым тот себя считал,
Кто мог ей услужить с любовью,
И не было о ней злословья –
Ведь пищи для злословья нет:
Не видывал весь белый свет
Жены столь честной и примерной.
Такой любовью нежной, верной,
Эрек жену свою любил,
Что об оружьи позабыл.
Да и турниры не нужны
Тому, кто для своей жены
И рыцарь и поклонник страстный,
И были в эти дни так властны
Все радости любви над ним,
Что стал он в них неутомим.
Товарищи его корили
Промеж себя так говорили,
Что в страсти меру надо знать:
Он за полдень привык вставать
С кровати, где лежал с Энидой, –
Казалось это им обидой.
Жену он редко оставлял,
Но как и прежде одарял
