На следующий день мы с Лией отправились в «безопасный» дом Хамосад на улице Дерех Хагевура, и специалисты по макияжу Хамосад отправились работать с нами. Три часа спустя мы с Лией ехали в Иерусалим.
Глава вторая
Volvo прыгала по неровным камням дороги.
«Мы повернем на Шломо Хамелеха и войдем в Храмовую зону через вход в Нью-Гейт», - крикнул водитель через плечо. «Дом медалей находится на Пути Святого Франциска».
«Да, я знаю местность», - сказала Лия. «Путь Святого Франциска находится всего в нескольких минутах ходьбы от Нью-Гейт-роуд. Выпустите нас поближе к Гробу Господню. Остаток пути мы пройдем пешком».
Водитель притормозил, и мы молча ехали. Я был в Иерусалиме раньше, и это была мне знакомая территория. Ничего не изменилось. Газеты на иврите и арабском языке по-прежнему продавались с одних и тех же прилавков. Но сигареты подорожали. Вольво проехал табличку: американские сигареты по 1,80 доллара за пачку.
Медленно мы проезжали мимо крошечных киосков, в которых продавались излюбленные лакомые кусочки - круглые булочки, инкрустированные семенами кунжута и подаваемые с яйцами вкрутую. В других киосках продавали газоз, газированную воду со вкусом малины. Там были открытые навесы, в которых продавали фалаэль, что-то вроде вегетарианской фрикадельки из нута и перца; и аккуратные плакаты Occidental, рекламирующие миндальный крем Ponds. Там были прилавки с сушеным инжиром, миниатюрными абрикосами, миндалем с другой стороны Иордана, загадочными травами из Индии, грецкими орехами, виноградными листьями и ярко-оранжевой чечевицей.
Лия повернулась ко мне и взяла меня за руку. «Ты был очень молчалив, Ник». Ее голос был мягким, как лепестки розы. «Но не беспокойтесь обо мне. Я видела свою долю насилия».
Я понял, что, как и все израильские девушки, Лия служила в небольшой израильской армии. Точно так же, если она расклеится, когда начнется стрельба, вся эта проклятая сделка может развалиться. У меня будет достаточно дел, чтобы не присматривать за ней. Но только дурак или философ когда-либо говорят женщине, о чем он на самом деле думает. Я не был ни тем, ни другим.
Я посмотрел на Лию и подумал: «Это иронично ... некоторые скажут кощунственно, что у SLA должна быть ячейка, действующая в районе Иерусалимского Храма, недалеко от знаменитой Стены Плача. С другой стороны, мусульманский купол Рок тоже рядом. Полагаю, это уравновешивает ситуацию ". Я закурил одну из своих сигарет с золотым наконечником. «На самом деле Стена и Скала - это всего лишь символы, символы, которые достигают своей высшей степени могущества в борьбе между хорошими и плохими принципами социальных порядков, воплощенными в героях и злодеях, богах и дьяволах, союзниках и врагах и т. П. Ваш плач Стена - хороший пример символизма. Миллион евреев выйдут и с радостью умрут, чтобы защитить эту стену, самую драгоценную из всех их символов ».
