А. Из жития святого Иоанна Милостивого
Великий Иоанн, патриарх Александрийский, отлучил от алтаря двух своих клириков за то, что они друг с другом враждовали. Один принял наказание с пониманием, а другой счел, что наказанием можно воспользоваться и окончательно впасть в небрежение. Он перестал ходить на службы, молиться, стал следовать во всем только своим желаниям. Какое хитрое коварство было в его душе, если он обратил в пользу своих желаний простое решение великого святителя!
Когда святой узнал об этом, то подумал, что нельзя допустить, чтобы клирик стал добычей дьявола. Он собрался его вызвать, чтобы объявить ему прощение. Но по промыслу Божию, он забыл направить ему приглашение, в котором несравненная степень смирения святителя сочеталась бы с великим состраданием к падшему.
В ближайшее воскресенье святитель приносил бескровную жертву в алтаре, и как раз в ту минуту, когда с божественных даров снимается священный покров, он вспомнил о злопамятном клирике. Памятуя заповедь Господа нашего, что нужно оставить дар пред жертвенником, прежде чем не примирится с братом своим, а после уже принести дар, он дал знак дьякону, чтобы тот произносил ектеньи до самого его возвращения. А сам, притворившись, что у него прихватило живот, он вышел из алтаря, никем не замеченный, и послал человека, чтобы тот привел как можно быстрее злопамятного клирика.
Клирик сразу прибыл, и святитель пал к его ногам, совершенно не смущаясь взоров присутствующих, и стал просить у него прощение. Как только безрассудный клирик увидел, что патриарх прильнул к его ногам, он разрыдался от всей души. Он испугался, что огонь с неба может испепелить его за неблагодарность, и тоже пал ниц и стал просить прощения. Блаженный святитель сказал: «Бог, чадо мое, да простит нас обоих».
Затем он взял его за руку и с радостью и ликованием, которые даже описать нельзя, ввел его в алтарь. После с душевной бодростью и легкостью он обратился к Богу: И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим (Мф. 6:12).
После этого события клирик стал весьма скромным и умеренным в своих желаниях, и весьма скоро удостоился и священнического рукоположения.
Старцы говорили, что молитва – зерцало монаха. И еще говорили, что как никто не может разглядеть своего лица в мутной воде, так и душа, пока не очистится от всего чуждого, не сможет молиться.
Сказал старец: «Когда человек следит за тем, чтобы не обижать ближнего, тогда дерзновенно мыслит, что его молитва принята Богом. А если человек обидит ближнего, его молитва станет мерзостной пред Богом и не будет принята. Ибо стенание обиженного не позволит молитве обидчика предстать перед Богом».
