Я расстроено стукнула здоровой рукой по краю коляски. Хорошо, что у пальто не было карманов и кошелек с ключами, шнурком привязанные к поясу, лежали у меня в кармане платья. Я полезла здоровой рукой в карман, проверять, не потеряла ли чего во время своих акробатических кульбитов.
Рука болела невыносимо. Мороз потихоньку начал пробирать через шерстяное платье. Ян перебрался с запяток ко мне на сиденье и начал рукавом вытирать мое лицо, затем обнял пытаясь согреть.
— Холодно, — я клацнула зубами, — если простужусь, убью эту гадину.
— Да уж, приключеньице, — он потер меня руками и притянул к себе еще ближе, — сейчас бы валялись на красных подушечках и развлекали эрру Талинду непотребным зрелищем. Ингарра, во имя вечного, прости меня, я был не в себе.
Я молча кивнула, стукнула зубами и…засмеялась. Смеялась долго, почти всю дорогу до дома, давясь и икая, чтобы не привлекать внимания прохожих. Потом смех как- то сам собой перешел в слезы. Плакала я тоже молча, вытирая, катившиеся градом слезы, рукавом. Как я не старалась успокоиться слезы продолжались.
— Ну, все, все, — успокаивал меня как маленького ребенка Ян.
В дом перепугавшийся Ян вносил меня на руках. Завернул в одеяло, усадил на диван и принес с кухни стакан воды.
— Как думаешь, что это было? — я выпила воду залпом.
Ян смутился и покрутив стакан в руках сказал.
— Ну я слышал, что некоторые используют всякие травы и порошки для, — он покраснел, — ну ты понимаешь, стимуляции, и чтобы получить необычные ощущения. Но никогда сам с таким не сталкивался.
— Сомневаюсь, что она хотела полюбоваться как мы тра… — я замялась не зная как подобрать слово.
— Предаемся любви, — подсказал Ян.
Вот после такой разницы в определениях мне захотелось повалиться сквозь землю. Потому что я почувствовала себя циничной девицей из циничного мира. Хорошенький показатель в разнице менталитетов. Не то чтобы я посчитала Яна романтиком или в чем — то наивным, но его определение было явно мягче.
— Хорошо, я сомневаюсь, что она подсыпала эту пакость, чтоб посмотреть, как мы предаемся любови. Скорее всего причина прозаична. Нас хотели ограбить и убить.
— Скорее всего, — сгласился Ян, — хотя могли и просто шантажировать, я попросил возницу сообщить об этом капитану Антерису.
— Надо же, а я за своим ревом и не заметила, — удивилась я, — а сейчас пойдем на кухню, у нас там в кладовке кувшин молока был, будем пить.
— Что, весь кувшин? — удивился Ян.
— Ага, — покивала я, — еще и уголь будем есть.
