– В дикой природе обычно так и происходит, – безучастно констатирует Алистер, – чем ярче краски, тем больше яда.
– Лейла, а ты что скажешь? – окликает Куинн в поисках поддержки.
Гид оборачивается на нас и выдаёт определённо заученную фразу:
– Благодаря уникальному географическому положению, Ла-Уэрта обладает не имеющей аналогов нигде в мире экосистемой, что делает её домом для десятков видов уникальных растений и животных. То, что вы видите перед собой, является ярким примером такого уникального вида.
– Ну конечно, Минни Маус, – фыркает Джейк, – продолжай развешивать лапшу а-ля Рурк. Я на это не куплюсь.
– И что бы это значило? – разъярённо, словно ему нанесли личное оскорбление, переспрашивает Алистер.
– Я просто говорю, что во всех рекламных буклетах это место представляется каким-то сраным Диснейлендом, – Джейк улыбается, как будто возможность побесить Алистера – это лучшее, что могло произойти с ним за день. – Но, проводя время в подходящих барах, волей-неволей слышишь все эти разговоры… из которых можно сделать правдоподобные выводы о том, что скрывается за всей этой мишурой, – он ухмыляется, видя чистейшее недоумение на лице Алистера. – Ой, ну серьёзно. Террористические заговоры. Незаконные эксперименты. Люди, пропавшие без вести. Все виды безумия.
– Это что, теория заговора или что-то в этом роде? Ты ведь шутишь? – Куинн смеётся, явно не воспринимая слова Джейка всерьёз; а я, откровенно говоря, не знаю, что и думать. Слухи не появляются на пустом месте, но сколько в них правды? В принципе, люди склонны приписывать различные грехи успешным людям… Если взять в расчёт личность незнакомого мне Эверетта Рурка, он определённо входит в категорию успешных.
«А незнакомого ли?..» – мелькает неожиданная мысль, когда я снова вспоминаю свой сон в самолёте. Никогда прежде не воспринимала сны как-то по-особенному, а теперь вот почему-то начала. Пожалуй, пора завязывать – а то и до психоза недалеко.
– Можешь смеяться сколько угодно, Пеппи Длинный Чулок, – фыркает Джейк, бросая презрительный взгляд на Куинн, и её улыбка гаснет, как перегоревшая лампочка. Она становится моментально похожа на запуганного зверька, и я инстинктивно беру её за руку, словно могу защитить. – Пока ты строчила твиты про тыквенное латте, я участвовал в секретных операциях в Кандагаре. Стоит только приоткрыть эту завесу… Скажем так, это заставит твою маленькую головку взорваться. Почти буквально. Эти цветочки, над которыми ты так восторженно охаешь и ахаешь, могут вполне себе, скажем, излучать радиацию. Как тебе вариант?
