Увеличив напор воды, я размазал в ладонях пену и провел ей по плечам и ключицам девушки, по упругой груди со вздёрнутыми сосками. Вода тут же смывала с её тела мыльную жидкость, и на место моих ладоней пришли губы.
Мне хотелось её с такой силой, что где-то внутри меня проснулся дикий голод. Я бы съел её целиком, откусывая по кусочкам, медленно смакуя. Но пока сумасшедшая сущность была заперта, я лизал её, кусал, оставляя следы зубов и засосы, как ополоумевший от страсти подросток, впервые дорвавшийся до женского тела.
Струи душа бьют по моей спине, и она, поднимаясь, повторяет ритуал вслед за мной, взбивая между рук мыльную пену. Я наблюдаю с улыбкой за тем, как Теа, забавно смущаясь, прикасается ко мне, изучая моё тело. Как её тонкие пальцы сжимают член и скользят от основания к головке, а останавливаясь, размазывают предэякулят по ней. Я мягко убираю её руку, не желая кончать раньше времени.
Вновь целую её и опускаю попкой на горячий мрамор душевой. Добираюсь до аккуратного пупка, собирая губами попавшую в него воду. От каждого моего прикосновения к ней девушка вздрагивает, судорожно пытаясь сделать вдох, но воздуха ей всё равно не хватает. Она следит за каждым моим движением так, словно то, как я ласкаю её, для неё в новинку.
Хочу попробовать её, узнать, какая она на вкус, целую осторожно её лобок, опускаясь к клитору. Половые губы блестят от смазки, и я ловлю пальцем капельку, скользя между лепестками губ вниз, к тугому колечку ануса, мягко надавливая.
– Йен! – доносится до меня испуганный протест.
Мне хочется задать ей прямой вопрос: был ли у неё секс с моим отцом или с кем-то ещё. Но я оставляю его при себе. Не хочу даже надеяться на подобное.
Я помню её дерзкое, стервозное поведение там, на веранде, когда её пальцы легли на мой возбуждённый ни к месту член. В тот момент я готов был выебать её прямо там, несмотря на костыли и то, что едва мог стоять на ногах. Хотелось прижать её к кованой ограде, задрать платье и, вогнав в неё член по самые яйца одним движением, трахать до тех пор, пока все обитатели особняка не сбегутся на её крики.
Она забывает обо всём, когда мой рот вновь оказывается на её клиторе. Обнажая чувствительную горошинку. Мягко ласкаю её языком, втягивая в рот нежные, наполненные кровью губы. Удовольствие на грани боли, там, где ласки сменяет грубость. Её возбуждение такое острое, сильное, что кажется, ещё чуть-чуть, и она кончит. Я вижу, как она, прикрыв глаза, закусывает губы и сжимает свою грудь. Мне хочется ей помочь и одновременно продлить эту агонию, растянуть пытку для ещё большего наслаждения.
