— Не хочу, — срывается с губ, а внутри холод и жуткая печаль разрастаются и пускают корни, потому что вдалеке вижу Германа и Лику. Девушка продолжает висеть на нем, что-то шепчет на ухо. Определенно, мой дорогой босс позабыл о моем существовании!!! Сладкая парочка так увлечена друг другом, не замечают больше ничего вокруг. Вот и пусть остаются! Надо вычеркнуть Германа Самойлова раз и всегда из своей головы, немедленно!
- А, ты из-за Германа и Лики психуешь… — понимающе протягивает Игорь, заметив направление моего взгляда, и деловито подхватывает меня под локоть, уверенно выводя из дома известными только ему переходами. Безропотно иду следом, потому что не вижу смысла сопротивляться. Кажется, пошла бы сейчас с кем угодно, лишь бы прочь отсюда.
— Мне надо домой… Ты можешь подвести меня до города? — спрашиваю с отчаянной надеждой.
— Конечно красавица. Довезу куда скажешь, — кивает Игорь. — Пошли.
Игорь подводит меня, по-прежнему держа под руку, к спортивному кроссоверу агрессивной оранжевой расцветки, помогает усесться на переднее сиденье. Спустя несколько секунд машина резко срывается с места, из-за чего мне приходится вжаться в спинку.
— Слушай, а ты случайно не из сумасшедших гонщиков, а? Я ненавижу тех, кто носится по дорогам, подвергая и свою и чужую жизнь опасности. Если так, то лучше высади меня на первой остановке.
— Это гоночная машина, Насть. Сколько мне ехать? Шестьдесят км в час? — кривится Игорь.
— Тогда я выйду, как и сказа, — заявляю твердо.
— Оки. Шестьдесят, — Игорь поднимает руки вверх над рулем в шутливом жесте.
— Опусти руки на руль! Я не шучу, если тебе весело — то мне нет!
— Ладно, прости. Я буду паинькой. Слушай, я между прочим тоже рискую жизнью, увозя невесту с праздника, — кривится Игорь.
Я не оглядываюсь назад, не смотрю, видел ли кто-то наш совместный отъезд, лишь вздыхаю с облегчением, что мы покинули злосчастный праздник.
— Мне кажется жениху наплевать, — говорю, как можно равнодушнее.
— Это вряд ли. Просто Лика — она как репей. Если прилипла, ты пропал.
— Ну что же, удачи им, что тут скажешь, — пожимаю плечами.
— То есть… Хочешь сказать — свадьбы не будет? Ты его бросаешь?
У меня вдруг мелькает мысль, что брат недалеко ушел от сестры. Оба навроде репейника…
Какое-то время едем молча, я не хочу снова поднимать тему Самойлова. Но понимаю, что удержаться мне не под силу. Как бы так спросить, чтобы не выдать себя? Но хочу ли я знать правду? Она причинит страдания, знаю, но все равно раскурочиваю живую рану и говорю:
