Ощущение, что я попала в кошмар на яву! Обернувшись вижу Антонину Григорьевну, ее лицо белее снега, что покрывает сугробы вокруг дома, ощущение, что она вот-вот грохнется в обморок! Нет никакого сомнения, что мама Германа слышала каждое слово из нашей перепалки.
Мечтаю провалиться сквозь землю, стою как истукан, растерянно таращась на женщину, бледное лицо которой начинает покрываться красными пятнами. Антонина Григорьевна поджимает губы и, видимо, готовится словесно меня растерзать. Почему-то я уверена, будь сейчас у нее в руках нож, она бы его в меня без промедления вонзила. Взгляд такой, словно она видит перед собой врага народа, охотницу за богатым мужем и инсайдера, пробравшегося в фирму чтобы разорить ее, в одном лице. Моем лице.
Что она решит про меня? Наверняка что намеренно поймала на крючок ее сына-святошу. Конечно же, именно так и думают все мамы богачей. Ужасно стыдно, противно. Я отчаянно желала скрыть беременность, но новость распространяется со скоростью вируса. Герман ни в коем случае не должен знать о ребенке, не хочу, чтобы кто-то посторонний ему сообщил такую важную новость. Я сама должна. Я, конечно, не хочу, но когда-то придется… В голове крутятся мысли, набегают одна на другую, Вера тащит меня куда-то в сторону, прочь от злобной фурии, пока та не обрела дар речи.
Резко вырываю руку, потому что чувствую, что не могу так больше. Мне необходимо уехать отсюда немедленно, я хочу оказаться как можно дальше от всего этого! Просто больше не могу! Иначе у меня будет нервный срыв… Слезы так и рвутся из меня, грудь сдавливает тисками, и я понимаю, что могу разрыдаться в любую секунду.
— Вера, прости! — вскрикиваю и бегу куда-то, не разбирая дороги. Коридоры, гости, кто-то меня окликает… Плевать. Не хочу здесь находиться, просто задыхаюсь. Мне нужен хотя бы глоток свежего воздуха, иначе меня стошнит прямо сейчас.
— Эй, красавица, куда несешься на всех парах? — радостно улыбается Игорь, на которого неожиданно налетаю. Только его здесь не хватало. Не могу найти в себе сил даже на то, чтобы ответить на простой вопрос. Ловлю ртом воздух и озираясь в страхе, что мать Германа меня нагонит. Оставила разбираться с ней несчастную Веру, убежала, бросив в беде. Наверное, уже начали гормоны действовать, поступок опрометчивее некуда.
— Что случилось, Настя? — взволнованно спрашивает Игорь и пытается всучить мне бокал с каким-то спиртным, на что я бешено вращаю головой.
