– А как же твоё решение? Полагаю, и тебе не помешает немного времени.
– Мне? – переспросил он, усмехнувшись. – Я принял решение в первый же вечер. У меня было время подумать, когда я совершал долгие и одинокие ночные прогулки по Мейфэру, потягивая изысканную мадеру из бутылки и заглядывая в витрины книжных магазинов.
– Какая жалкая картина!
– Действительно. Даже мысли о трёх русалках не приносили утешения.
Луиза вздрогнула.
– Но как же земельные угодья? Если ты отдал мне особняк, что с твоими планами по осушению?
– Я решил, что ты привлекательнее осушительных каналов, да и целоваться с тобой гораздо приятнее.
– Но я знаю, как это для тебя важно и что это значит для твоих арендаторов. Ты не должен ставить мои интересы выше их. Это не…
Он заставил её замолчать, прижав пальцы к её губам.
– Луиза. Я просто тебя дразню. Ты была права, мне нужно думать и о людях, которые живут здесь, а не только в Йоркшире. Нельзя продавать владения, не думая о жильцах. Я всё ещё намереваюсь привлечь капитал, но буду действовать осторожнее. Ну, знаешь, ведь я какое-то время проведу в Лондоне.
– Сколько?
Джеймс пристально посмотрел ей в глаза.
– Столько, сколько потребуется.
Её сердце растаяло, будто первый снег на солнце.
– И даже если здесь всё пойдёт хорошо, ты должна посетить моё поместье, прежде чем принять моё предложение. Йоркшир - не остров, но находится на порядочном расстоянии от Лондона. Ты останешься безо всякой надежды на спасение, если решишь, что больше не можешь видеть моё лицо.
– Мне нравится твоё лицо.
Он обхватил её щеки ладонями.
– Мне твоё тоже нравится.
– О боже, – прошептала она. – Но ты же герцог. А если я выйду за тебя замуж, то стану герцогиней. Я не смогу…
Он хмыкнул.
– Ты не из тех, кто сомневается в себе, любовь моя. И не стоит начинать.
Джеймс коснулся её губ большим пальцем, а его ладонь скользнула к затылку. Он провёл пальцами по распущенным волосам, отчего по её телу пошли волны удовольствия. Веки Луизы затрепетали от наслаждения.
Затем он наклонился, чтобы её поцеловать. Нежно, целомудренно. Всё-таки её семья находилась в соседней комнате. Каким бы невинным ни был поцелуй, он вызвал у неё сладостную дрожь до самых кончиков пальцев ног.
Его поцелуй напоминал вкус песочного печенья. Мягкого и сладкого.
Перед которым невозможно устоять.
Когда их поцелуй прервался, кто-то в гостиной сел за фортепьяно и громко заиграл первые аккорды рождественской песни.
Луиза взяла Джеймса за руку и потянула за собой.
