Последнее вновь сопроводила усмешка. На сей раз — без горечи. И, лишь увидев ее, Ева позволила себе выдохнуть. Фигурально, естественно.
Гербеуэрт тир Рейоль вновь уступил место Герберту, с которым они смотрели анимешки по вечерам. А тот никогда и ни в чем ей не лгал.
— Вот бы как-нибудь сберечь его от мороза, — невпопад произнесла Ева, кивнув на летоцвет. Наверное, просто очень хотела закрыть этот разговор. — Здесь он в любой момент погибнуть может, а так хочется, чтобы еще пожил и поцвел подольше…
— Я о нем позабочусь.
— Правда?
— Правда.
Свои чувства, лучше всего укладывавшиеся в банальности вроде «ты чудо», Ева выразила чмоком в нос; и спустя некоторое время они уже вернулись в замок, чтобы временно разбрестись по своим делам. Ева — для занятий с Дерозе и Эльеном, Герберт — наверное, для работы над воскрешающей формулой, заботы о судьбе своих верноподданных, наложения на цветок каких-нибудь тепличных чар (или что он там придумал для спасения рядового Летоцвета?) и еще парочки дел, на которые времени хватило бы только у Цезаря.
Впрочем, в данном случае занятость некроманта была даже к лучшему. При таком раскладе после уроков у Евы еще осталось время, чтобы приготовить ему подарок.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ОТ 20.11:
— Эльен сказал, завтра день твоего наречения, — застенчиво проговорила девушка, когда Герберт наконец вновь озарил своим присутствием ее обитель. Протянула ему маленькую плетеную корзинку, украшенную бантом из бархатной алой ленточки, хитро обвитой вокруг одного из прутьев. — Это тебе.
Некромант воззрился на преподнесенные ему гнутые печенюшки, — и приятное изумление, написанное на бледном до изнуренности лице, изрядно согрело Еве душу.
— Я бы подарила завтра, но завтра ты на целый день уйдешь, — добавила она. Герберт еще утром известил ее об отлучке, но не удосужился объяснить, что помимо очередного урока с тетушкой во дворце намечается торжественный ужин: по словам Эльена, его господин ужасно не любил праздновать что-либо. Особенно все, что касалось дней рождения, наречения и других знаменательных событий, связанных с его появлением на свет. — К тому же внутри… в общем, лучше сегодня.
— Это печенье? — Герберт слабо улыбнулся. — Сама пекла?
— Именно. Разломай одно.
Послушно взяв хрупкую сладость в руки, некромант сел на кровать, позволив Еве опуститься рядом и отставить корзинку на прикроватный столик. Если напоминание о грядущей памятной дате и было ему неприятно, он ничем этого не выказал.
