Ян выразительно помахал забинтованной рукой и пошел в свою комнату оставив за спиной столбом застывшего от удивления Ариса.
Закрыв дверь на замок Ян, раздевшись, плюхнулся в деревянную ванну с остывшей водой. Внутри тлел огонек гнева, на Ингу, потому, что сначала перевернула весь мир с ног на голову, а потом оставила его и он теперь здесь, среди внезапно ставших чужими, родственников.
Зол на отца, потому, что придется по- серьезному отбиваться от попыток подобрать ему «достойную» пару, на Ариса с его непосредственно — щенячьим любопытством.
На мать и сестру с их отталкивающей замороженностью.
А ведь раньше мать была не такая, вспомнил Ян, она чаще смеялась, и была более живой. А теперь, он склоняясь в приветствии, целовал ее руку, когда сталкивался с ней в доме и ощущал насколько холодны ее пальцы.
Надо улетать в Лерт, теперь, при нынешней физической форме дорога туда займет не больше четырех с половиной кругов.
Ян выбрался из ванны поскальзываясь босыми ногами на мокром полу. Завернулся в простыню. Прошлепал мокрыми ногами через всю комнату к кровати на которую бросил свежие рубашку и джинсы. Оделся. Дернул за шнурок звонка. Руки сами собой включили телефон и запустили музыку. На значке «батареи», так называла это Инга, было 43 %. Ян понимал, что это меньше половины и скоро он останется совсем один. Телефон казался живым, он пел на разные голоса то что она любила, он хранил внутри себя, самое большое сокровище- много изображений Инги. В этой маленькой коробочке будто осталась ее часть.
В дверь тут же постучали, Ян ворча пошел отпирать замок, за дверью стоял серьезный Арис.
— Мама спрашивает, спустишься ли ты к ужину? — он заглянул в комнату, — что за звуки?
— Музыка, — Ян сдвинулся пропуская его в комнату, — я позволяю себе слушать только одну песню, иначе эта штука слишком быстро выключится навсегда.
— О чем он поет, ты знаешь? — Арис с любопытством смотрел на темный экран по которому летели разноцветные искры, — это музыкальная шкатулка древних, да?
— Да, шкатулка древних, — решив не вдаваться в объяснения, что это за штука, подтвердил Ян и повторил слова Инги, она напевала эту песню когда они шли к Кристальной горе, а потом переводила, — «Где- то светлые духи плачут: «прости-прощай!», от этого душа тает как свеча, и на сердце печаль, я навеки твой, ты ничья» [1]
[1] Би-2 «В ее глазах»
Арис прикрыв глаза и слегка сдвинув брови слушал мелодию.
— Что это за инструменты?
Ян пожал плечами
