Глава 3. В поисках наших корней
На что указывает огромная потребность в истории этой неудовлетворенной современной культуры, это собирание вокруг себя бесчисленных других культур, это пожирающее стремление к познанию, как не на утрату мифа, утрату мифической родины, мифического материнского лона?
Фридрих Ницше. Рождение трагедии из духа музыки
Ницше, конечно же, прав: наша сильнейшая тяга к мифу является жаждой общения и стремлением стать частью некой общности. Человек, лишенный мифа, оказывается лишенным также и дома; он будет искать свое место в других культурах, чтобы в какой-то момент обрести свое мифическое материнское лоно в некой пространственной точке. Быть членом какого-то сообщества означает разделять его (сообщества) мифы, испытывать такую же гордость, которая пылает внутри нас, когда мы вспоминаем о первых переселенцах у скал Плимута, или Вашингтона, пересекающего Делавэр, или Дэниэла Буна и Кита Карсона, стремящихся на Запад. Посторонний, иностранец, чужак – это тот, кто не разделяет с нами наши мифы, кого ведут другие путеводные звезды, кто поклоняется другим богам.
На играх американской бейсбольной лиги шестьдесят тысяч человек хором поют «бомб разрывы в воздухе» и «наш флаг оставался там», флаг, который «все еще реет над землей свободных и домом храбрых!» Это все части тех мифов, которые делают Америку единым обществом. Когда команда San Francisco 49ers выиграла главный приз в американском футболе, весь город на протяжении двух суток был охвачен таким экстатическим ликованием, что пришельцы с Марса наверняка подумали бы, что все горожане вдруг оказались охвачены массовым психозом. И были бы правы – это был «обычный психоз». Игроки этой команды не были уроженцами Сан-Франциско, они были «скуплены» по всей стране и не испытывали никакой иной преданности, кроме преданности своей работе. Но они несли в себе устойчивый миф о Сан-Франциско, о городе с 750-тысячным населением, верность которому приобрела мифологический характер. Все эти поведенческие модели иллюстрируют мифы, скрепляющие нас всех воедино. В своей прозорливой книге «Американский миф/Американская реальность» историк Джеймс Оливер Робертсон особо выделяет определение мифа как «того, что скрепляет нас всех вместе»[34].
Из повествования Ханны Грин (см. главу 1) мы видели, что Дебора была неспособна воспринять мифы, распространенные в обществе, в котором она жила. Поэтому ей пришлось изобрести и выстроить для себя (и только для себя) личное сообщество, состоявшее из таких фигур царства Ира, как Синклит Избранных, Идат, Антеррабей, Лактамеон. И мы видели, насколько влиятельным было это мифическое сообщество Деборы. Благодаря ему она погружалась в глубокий сон с ощущением того, что ее защищают эти мифические существа. Они смягчили негативное влияние на нее одиночества, которое она ощущала из-за изолированности от окружавшего ее общества.
