Уже почти теряя сознание, ощутила, как Кирмунд выходит из меня и подхватывает на руки. Из моего горла вырвался вопль, мало напоминающий человеческий — настолько болезненно отзывалось в теле каждое движение. Меня швырнули на кровать, которая тут же согнулась под тяжестью еще одного тела. Кирмунд лег рядом, подгреб меня к себе и обхватил руками и ногами. Вскоре послышалось его глубокое дыхание, возвещающее о том, что уснул. Я же долго еще не могла последовать его примеру, беззвучно глотая слезы и содрогаясь от боли в израненном теле, а еще большей — в душе.
Утром я проснулась первая и с опаской прислушалась к внутренним ощущениям. Оставалось догадываться, насколько сильными оказались повреждения. Думать о том, что придется обращаться к лекарю и проходить через очередное унижение, не хотелось. С облегчением убедилась, что организм благодаря хорошей регенерации вполне успешно помог себе сам. Остались лишь ноющие неприятные ощущения в заднем проходе, но прежней боли уже не было. Разве что в сердце.
Каждый момент вчерашней некрасивой сцены четко отпечатался в памяти, и я знала, что вряд ли когда-нибудь смогу забыть. Это оказалось еще хуже, чем в нашу первую брачную ночь с Кирмундом. Тогда, по крайней мере, он не упивался моими страданиями. Вчера же…
Резонно возникал вопрос: насколько я хорошо знала этого мужчину. И если именно вчера он был настоящим, нужно ли колебаться в принятии решения? Жестокий садист, ублюдок. Я сцепила зубы, чувствуя, как внутри все кипит от ненависти и обиды. И то, что руки Кирмунда продолжали касаться моего тела, обнимали в собственническом захвате, выводило из себя еще сильнее.
Попыталась отцепить их от себя и вылезти из постели, но король тут же заворочался и прижал к себе еще теснее. Ощутила, как в мои ягодицы недвусмысленно вжимается набухающая плоть. Наверное, мои ерзания лишь пробудили в нем желание. И при одной мысли о том, чтобы снова позволить ему взять меня, я заскрежетала зубами. Теперь уже начала толкаться сильнее, пытаясь высвободиться. Услышала над ухом недовольное бормотание, потом мне в шею уткнулись носом. Опалило горячим дыханием.
— Ну, ты куда, моя девочка? — хриплым после сна голосом проговорил Кирмунд, потершись носом о мою шею.
Во мне все едва не взорвалось от негодования. Этот расслабленный тон, такой, словно ничего особенного не случилось, просто взбесил.
— Неужели вы думаете, что после вчерашнего я настроена на утренние ласки? — прошипела, уже не думая о том, что он снова может слететь с катушек. Слишком близка была к этому сама.
