Кирмунд поневоле восхитился смелостью собаки и даже нашел в ее характере сходство со своим. Он тогда вмешался в собачью драку и забрал израненного щенка с собой. Странно, но тот и не подумал укусить человека или увидеть в нем новую угрозу. Пес сразу признал Кирмунда своим и с тех пор никому другому, кроме еще, пожалуй, кормящего и ухаживающего за ним слуги, не позволял прикасаться к себе. За хозяина же был готов глотку перегрызть кому угодно.
Король потрепал собаку по черной, топорщащейся во все стороны шерсти, и Дракон издал довольное поскуливание.
— Скучал по мне, старина?
Пес гавкнул, словно в знак подтверждения, и Кирмунд добродушно усмехнулся. Пожалуй, сейчас для полного счастья не хватало под боком только Эльмы. Король прикрыл глаза, улыбаясь еще шире при воспоминании о том, как сегодня удивила его эта девушка. А ведь он ожидал, что оказавшись в нетипичной обстановке, она поумерит свой дерзкий и своевольный характерец.
Все получилось с точностью до наоборот. Как этот пес, сидящий у его ног, Эльма не была намерена никому позволять влезать на ее территорию. А за тех, кто дорог, готова была глотку перегрызть. И Кирмунду это понравилось. Даже мелькнула мысль о том, что он был бы счастлив, если бы именно Эльма оказалась его женой. После знакомства с этой девушкой король значительно пересмотрел взгляды на то, чего бы хотел от супруги. Уже не покорности, скромности и беспрекословного выполнения приказов. Он бы хотел, чтобы жена была достойной его самого. Сильной, уверенной, близкой по духу, умеющей отстаивать свои права и внушать другим уважение. Именно такими качествами обладала Эльма. Разумеется, в отношениях с ним самим Кирмунд предпочел бы видеть ее мягкой и нежной. Но только лишь с ним одним.
Жаль, что он уже женат, а также скован бременем долга и государственной необходимости. Иначе, не задумываясь, сделал бы предложение этой девушке. За две недели она настолько въелась ему в душу, что уже не мог помыслить жизни без нее. По крайней мере, пока.
Кирмунд старался убедить себя, что со временем удастся избавиться от той власти, какую приобрела над ним Эльма. Ведь страсть имеет обыкновение угасать. Хотя было ли то, что между ними обоими происходило, обычной страстью? Иногда он задумывался над этим и не находил однозначного ответа. Уж слишком сильными были чувства.
Кирмунд никогда никого не любил по-настоящему. Увлечений было много, порой сильных. Но о настоящих чувствах речи не шло. Теперь же он не мог понять, как охарактеризовать это с каждым днем все сильнее укореняющееся в сердце чувство, не поддающееся никакой логике. Ему хотелось находиться рядом с Эльмой каждую минуту. Причем это не было лишь потребностью в физической близости. Нравилось даже просто говорить с ней, смотреть на нее.
