— Она не понимает, кто он? — спросил я Кэнди, уплетающую пиццу.
Девушка проследила взглядом за парой, заинтересовавшей меня.
— А что такого? Она красивая, забавная. Думаешь, ему плохо?
— Она человек, — пояснил очевидное.
— И что? — суккуб беззаботно пожала плечами. — В этом мире он не может ее отравить. У них даже могут быть дети.
— Ты серьезно? — меня передернуло.
— Брошюру изучать надо было, — девушка вытерла губы ладонью. — Здесь мы можем регулировать свои способности. Есть возможность притушить или напротив усилить некоторые особенности физиологии.
— Это неестественно.
— Считаешь нас самих естественными? — с неожиданной серьезностью посмотрев на меня, девушка склонила голову к плечу. — Для этого мира мы Сверх. Попробуй покинуть побережье, и ощутишь, что вокруг все чуждое. И сами мы тут явно лишние. Человеки живут в самом глухом уголке. Их не убивает отсутствие энергии.
Она не знала, что я бы смог жить в любой точке этого мирка, но указывать на заблуждение, конечно, не стал. Для разнообразия мне нравилось, что Кэнди не видит всесильного правителя, а обычного, хоть и влиятельного, высшего. Она смогла уговорить меня пойти с ней в торговый центр, чтобы купить хоть что-то из нормальной одежды, так как ее гардероб состоял из тряпок, которые выдавали в ней проститутку. Девушка искренне оскорбилась этому определению, что не меняло сути. Ее квартирка на окраине города оставляла желать лучшего. Тараканы брезговали туда соваться или же избегали заходить в место, где их могли съесть по причине голода. После этой заметки Кэнди всерьез обиделась. Пришлось пойти ей навстречу и согласится оплатить пару вещей.
Однако, либо тут применялась другая система счета, либо Кэнди не имела достаточного образования, но считала она странно. Водитель унес уже четыре пакета в машину, а суккуб утверждала, что ей нужно подыскать еще несколько мелочей.
— Тебе нужно подстричься, — заметил я, тронув криво обрезанную прядь, падающую ей на лоб.
Девушка странно поежилась и отодвинулась подальше. Создалось впечатление, что ей не нравилось мое прикосновение.
— Зачем? — недружелюбно спросила она.
— Потому что ты выглядишь, как бродячая собака.
— Ты… — она собиралась снова обидеться.
— Ты сама спросила, — предотвратив поток слов, я отпил из картонного стакана то, что тут называли кофе. — Там, откуда я родом, принято говорить искренне, если ты уважаешь собеседника.
— Это так ты меня уважаешь? Сравнивая с собакой?
— Да, — я откинулся на спинку диванчика, отметив, что он в очередной раз жалобно скрипнул. — Твой вид отличается красотой и грацией. Ты убиваешь в себе собственную природу, не заботясь о хорошем питании, наверняка мало спишь и совершенно не представляешь, как вести себя в обществе Высших.
