— Линия, я просто беспокоюсь.
— Не стоит. У меня все под контролем. Контакт налажен. Сегодня я хочу пройтись и развеяться. А это сопровождение мешает. Я ощущаю себя заключенной.
— Защищенной, — поправил оборотень.
— Поверь, я бы не перепутала эти два понятия, — обрезала, спугнув голосом сидящего на вывеске магазина голубя. — Или ты отзываешь своих псов… — рычание позади доказало, что охрана меня слышит, — или ищи нового сотрудника. А я пойду к психологу, лечить нервы и жаловаться на сатрапа начальника.
— Не начинай.
— Не продолжай.
Отключив аппарат, я подняла руку и поймала такси. Совершенно бы не удивилась, если б преследующие меня сотрудники втиснулись в машину вместе со мной. Но они остались на тротуаре, сверля меня мрачными взглядами. Наивные. Если меня можно было такими напугать, я бы печатала информационные брошюры в подвале агентства.
В торговом центре оказалось не очень людно. По выходным тут бывает не протолкнуться. А мне не очень приятно находиться в толпе. Для начала я направилась в салон, исправить ногтевой апокалипсис. Невысокая и полноватая маникюрша встретила меня с восторгом, хотя подозреваю, она считала, что я специально грызу лаковое покрытие, чтобы оказаться у нее.
— Лия, — она улыбалась во все человеческие зубы, — ты снова…
— Чистила плитку на кухне, — выдала давно не используемое пояснение и села в кресло. — давай что-нибудь на твой вкус, но на этот раз поярче. У меня отпуск.
— О, это идеальный повод, — подтвердила девушка, продолжая сиять оптимизмом.
Мне стало интересно, после смен болят ли у нее от напряжения щеки? Спросить об этом конечно же не решусь, но не в первый раз я представляла, какая жизнь у тех, кто меня окружает. К кому они спешат по вечерам? Встречают ли их дома любимые, собаки, коты или ждут вчерашняя лазанья и недочитанная книга? Рассказывают ли они сказки детям перед сном или сочиняют свои, когда пишут посты в соцсети об удавшейся жизни? Как часто плачут или улыбаются? И сколько еще таких как я — одиноких и окруженных множеством вещиц, имитирующих полноценную жизнь?
— Красный? — похоже не в первый раз повторила девушка, тряся передо мной маленький флакончик с лаком.
— Самый красный, — подтвердила я и отвернулась к витрине, сквозь которую виднелись гуляющие люди.
РАРК
Видимо я старею. Как еще объяснить мое согласие отравится в это дикое место? Я ненавидел рынки с самой юности. Мельтешащие люди, навязчивые зазывалы, калейдоскоп товаров и громкие покупатели — все вызывало глухое раздражение. Здесь еще и человеков оказалось множество. Наблюдая за ними, понял, что слабые интуитивно понимают, что перед ними Высшие. Оказавшись перед представителем моего вида, они терялись, заискивали, льстили, уступали дорогу. Демонстрация слабости смягчала хищников, а некоторых распаляла еще больше. С удивлением видел, как один из нагов потакал девице в ярком платье, почти не скрывающем тело. Та щебетала, сгружая спутнику пакеты с покупками, и льнула к нему с поразительной смелостью. Будто не опасалась вызвать агрессии такой близостью. Но мужчина казался довольным и снисходительно соглашался идти с ней дальше.
