Я видела себя его глазами. Оказывается, он считал меня красивой. Любовался цветом моих глаз и улыбкой, хотел касаться кожи и целовать губы, отметил своей, чтобы никогда не потерять. И он точно знал, что я не стану его женщиной без своего желания.
Застыв над неподвижным мужчиной, лежащим на кровати, я смотрела на саму себя, уходящую умирать. На бледном лице отразилась тоска. Я прощалась с единственным, кто стал мне дорог. А ведь он был со мной все эти годы. Сущность императора вырвалась со мной из мира пламени в куске угля.
Через мгновенье я оказалась в комнате, из которой уходила. На полу лежал обожженный мужчина, отдаленно напоминающий Рарка. Над ним стояли трое представителей совета в дымящихся одеждах.
— Он живой, — заявил Мак возмущенно.
— Разве ты не видишь? — Дирк выглядел удивленным. — В нем нет зверя. Он… человек.
— Как такое возможно?
— Какая разница? — прохрипел безымянный. — Стоит закончить начатое. Все можно свалить на…
Оборотень склонился над императором и мне пришлось броситься на него. От неожиданности мужчина позволил толкнуть себя и откатился в угол.
— Назад! — выкрикнула я, лишь тогда заметив, что принесла с собой много света.
Бывшие коллеги попятились, а Мак прижался к стене, видимо надеясь стать невидимым.
— Линия, дорогая…
— Только пошевелись, — предупредила неглаженного, — я тебе душу выжгу.
Я опустилась на колени, нависнув над Рарком. Он выглядел ужасно. Сквозь обуглившиеся мышцы виднелись желтоватые кости. Волосы обуглились. Но грудная клетка каким-то чудом продолжала подниматься и опадать. Я не решалась его коснуться, боясь, что тело раскрошиться на угольки.
— Как же… — прошептала убито и всхлипнула, поняв, что не знаю, что делать. — Мне нельзя тебя потерять.
— Дорогая, — подал голос Дикр.
— Стой где стоишь.
Волна огня сорвалась с пальцев и свернулась вокруг трех враждебных мне мужчин. Красноватое пламя отбрасывало жуткие блики на окружающие предметы. Странно было осознавать, что оно так долго таилось внутри и сейчас легко выскользнуло наружу, подчиняясь мне как прежде: меняя форму, извиваясь и потрескивая.
— Лини, — удивительно оказалось слышать страх в обычно спокойном голосе Мака, — позволь помочь.
— Добить моего мужчину?
— Ему можно помочь, — Дикр качнулся и замер, остановленный огнем. — В нашем мире…
— Нет, — я точно знала, что, попав во внешний, нам не выбраться наружу. Не тогда, когда мой дракон умирал. — Дракон! — воскликнула пораженно.
Зверь затаился в кусочке угля, все еще зажатом в моем кулаке. Он дремал в минерале, под остывшей поверхностью, оставаясь со мною долгие годы. Это он наделил меня клыками, которые несвойственны фениксу.
