Осматривая гор вершины,
их бесконечные аршины,
вином налитые кувшины...
— Стоп! — Вениамин встал. — Ишь ты, кувшины... Я быстро.
И вернулся с третьей бутылкой.
— Садитесь, я вам рад, — сказал ему Рувим, который уже в середине второй изъяснялся исключительно цитатами. — Откиньте всякий страх.
Мы откинули, повернулись к морю. Шипела, наползая на берег, пена. Спросить бы у них, где находится та самая Арестань, куда мы привычно устремлялись в дождливую погоду, чтобы напиться чаю и предаться молитве. Может, знают? Ну да ладно. В другой раз. Мы молча допили изрядно потеплевшую водку и согласились встретиться на следующий день, тут же и в тот же час — сойтись и снова упиваться счастьем, лихорадочным и хрупким, возможным тогда лишь, когда исчезает прогал между этим и тем временем.
на заправке перед ним оказалась только зеленая микролитражка. Дама средних лет с аккуратно завитой головкой уже расплатилась и возвращалась к своей машине. Проходя мимо «форда» Каспера, она бросила взгляд в окно и расплылась в умильной улыбке.
— Что за ангелочек у вас — чудо, ну просто чудо!
Ангелочком, надо полагать, была его внучка. Она спала на заднем сиденье, рассыпав легкие золотистые локоны по обивке. Каспер принужденно улыбнулся в ответ. «Скорее чертенок, — подумал он, — если уж доспело искать сравнение с чем-то неземным».
Шоссе I-78 было пустынным, окрестности в сгущающихся сумерках смотрелись уныло и однообразно. Старого Каспера клонило в сон. Позади остались полторы сотни миль, печальный трубач тихонько выдувал I just called to say I love you, а увеличить громкость плеера нельзя — внучка тихо сопела за спиной, и он боялся нарушить ее сон. Надо бы остановиться, выйти из машины, размяться, разогнать подступающую дремоту, да не хотелось терять время. Вместо этого он, напротив, поднажал — стрелка спидометра перевалила за восемьдесят. Впереди показались задние габаритные огни. Каспер взял левее и пошел на обгон неторопливой зеленой микролитражки, ухватив боковым зрением завитую головку и кивнув чувствительной даме. Они поравнялись, когда со встречной полосы, пробив бетонный разделитель, вылетел черный «тахо» и замер в полусотне метров прямо перед ним.
В его дальнейших действиях рассудок уже не участвовал. Нога сама давила на тормоз, а руки не давали вильнуть «форду», зажатому между микролитражкой и бетонным отбойником. Машина остановилась на расстоянии вытянутой руки от черной громадины.
