в великое время; но люди очень маленькие, и я
не вижу никого, с кем бы я мог пуститься в пла-
вание>. Никто не имел права в 1917 году повто-
рить за ним эти гордые и в то же время смирен-
ные слова. Сломить твердость государственной
власти, не признавать больше никаких решаю-
щих авторитетов, хотя сами не доросли еще до
решений, - таков чисто отрицательный смысл
этого государственного переворота. Низверже-
ние государства, подмена его олигархией второ-
степенных партийных главарей, которые по-
прежнему считали оппозицию своим призвани-
ем, а управление государством - наглостью,
систематическое разрушение и подтачивание
основ внутреннего порядка перед лицом смею-
щегося врага и перед приходящими в отчаяние
зрителями, проба только что обретенной власти
на спинах важнейших чиновников, подобно то-
му, как негритянский король пробует оружие
на своих рабах, - таков был новый дух, пока
в роковой час последнего сопротивления это го-
сударство не исчезло.
16
III
Вслед за неожиданным выступлением <англий-
ских> противников государства, неизбежно по-
следовало, в ноябре 1918 года, восстание марк-
систски настроенного пролетариата^. Поле дей-
ствия было перенесено из зала заседаний на ули-
цу. Прикрываясь мятежом <отечественной> ар-
мии, выступили читатели радикальной прессы,
покинутые наиболее умными вождями, которые
только наполовину были убеждены в правоте
своего дела. Вслед за революцией глупости по-
следовала революция пошлости. Это снова был
не народ, и даже не обученная социализму мас-
са, негодный сброд во главе с отбросами интелли-
генции был тем элементом, который вступил
в бой. Истинный социализм, проявившийся в ав-
густе 1914 года^, здесь был предан в то время,
когда он сражался в последней схватке на фрон-
те или лежал в братских могилах, в которых бы-
ла погребена половина населения Европы.
Это было бессмысленнейшее действие в не-
мецкой истории. Трудно было бы найти ему по-
добие в истории других народов. Француз с пол-
ным правом отклонил бы сравнение этих собы-
тий с 1789 годом как оскорбление своей нации.
И это была великая немецкая революция?
Как все это было плоско, гнило, как мало бы-
ло в этом убеждения! Там, где ожидали героев,
нашлись только освобожденные преступники,
сочинители, дезертиры, которые рыча и совер-
шая кражи, опьяненные своей значительнос-
тью и отсутствием опасности, бродили, устра-
17
няли, правили, колотили, сочиняли. Скажут,
что каждую революцию оскверняют такие фи-
гуры. Конечно. Только с той разницей, что при
