марксизм, как чистое отрицание этого учения,
вполне усвоил себе его схему. Этим объясняется
полное фиаско всех предсказаний в начале раз-
разившейся мировой войны, когда единогласно
предрекалось крушение мирового хозяйства
в течение нескольких месяцев.
Только капитализм английского типа являет-
ся противоположностью марксистского социа-
лизма. Прусская идея управления хозяйствен-
ной жизнью со сверхличной точки зрения не-
вольно направлена германским капитализмом,
со времени введения покровительственных по-
шлин в 1879 году, в русло социализма, в смысле
государственного регулируемого экономическо-
го порядка. Большие синдикаты были хозяйст-
венными государствами в государственном це-
лом: <это было первой систематической, в ши-
роком масштабе выполненной, попыткой капи-
талистического общества постичь тайны своего
собственного производства и приобрести власть
над теми общественными законами, неиспове-
димой и естественной силе которых до сих пор
вынуждены были слепо подчиняться> (Ленч.
Три года мировой революции).
Немецкий либерализм, немецкое англофиль-
ство благоговеет не только перед свободой и до-
стоинством человеческой личности, но и перед
свободой торговли. Тут комизм немецкого либе-
рала достигает своего предела. Пока он во имя
непонятных для него инстинктов викинга, <не-
80
уклонно> отвергал авторитарное государство,
сверхличную волю, подведение единичного <я>
под <Я> сверхличное, он был метафизиком. Это
была позиция немецкого интеллигента, не на-
деленного практическими талантами, профес-
сора, мыслителя, поэта, словом всех тех, кто
пишет, а не действует. Другого либерализма
они не поняли и не признали его нравственным:
речь идет о разбойничьем принципе свободной
торговли, с которым связана философия борьбы
всех против всех. Соотношение между <авто-
номным я> в их абстрактных системах с <Я>
контор больших торговых домов лежало вне их
кругозора. Итак, немецкий биржевой либера-
лизм незаметно запряг в свою повозку немецко-
го профессора. Он посылает его на собрания
в качестве оратора и слушателя, он сажает его
в редакции, где он пишет основательнейшие
статьи, полные философского духа, чтобы вну-
шить толпе читателей, которая уже давно пере-
несла свое неограниченное легковерие с Библии
на газеты, желательные с деловой точки зрения
политические убеждения, он посылает профес-
соров в парламент и поручает им голосовать
так, чтобы, вопреки всем теориям и конститу-
циям, была постоянная возможность спекуля-
ции. Он превратил почти без исключения всю
