роить против самого Собрания, но не в пользу
его жалких лидеров. И наконец, необходимо
принять во внимание быстро приближающийся
и ограничивающий каждую революцию мо-
мент, когда народ в истинном смысле этого сло-
ва желает установления спокойствия и порядка
любой ценой, и когда даже под сильным давле-
нием революционного меньшинства нельзя
принудить его занять определенную позицию
в области принципиальных вопросов. Нет силы,
которая могла бы отсрочить или устранить этот
момент. Стоит сравнить охотно замалчиваемые
в социалистической литературе цифры участни-
ков при голосовании во времена якобинцев
и при установлении консульства Бонапарта,
33
и станет ясно, что даже французскому народу
надоело революционное состояние. Терпение
немецкого народа истощится быстрее.
Но с другой стороны, не только принципиаль-
ные сторонники, но и принципиальные против-
ники всякого переворота находятся в опасности
впасть в заблуждение. Глубокое, но неопреде-
ленное разочарование не есть еще отречение.
Чувство неудавшегося подъема, которое свой-
ственно ныне широким слоям, напоминает от-
крытую рану, к которой нельзя прикасаться.
То, чего не могут произвести никакие старания
радикалов, немедленно бы совершилось при ма-
лейшей попытке насильственно положить ко-
нец революции: вспыхнуло бы дикое озлобле-
ние, заражающее своей силой, которое реши-
тельными вождями могло бы быть использова-
но для действий с весьма серьезными последст-
виями. Течение событий изменилось бы корен-
ным образом только по своей форме и силе,
но не по смыслу и продолжительности. Они
могли бы стать кровавыми. Мы находимся
в центре движения, которое, в силу неподдаю-
щегося исследованию настроения массовой ду-
ши, и в других революциях приносило неожи-
данности даже для лучших знатоков революци-
онных движений. Таится ли под напряженным
спокойствием неослабевшая воля или искусст-
венно вызванный шум изобличает предчувст-
вие окончательной неудачи? Не слишком ли по-
здно для выступления сторонников револю-
ции? Не слишком ли рано для выступления ее
противников? Известно, что многое, чего рань-
ше нельзя было даже коснуться, спустя два года
34
отпадает само собой. Это относится к 1918 году,
но это же самое будет иметь значение уже в об-
ратном смысле и в ближайшем будущем. При-
дворные вчерашнего дня превращаются сего-
дня в убийц короля, и сегодняшние убийцы за-
втра превратятся в герцогов. Никто в такое вре-
мя не может поручиться за стойкость своих
убеждений.
Но какими промежутками времени здесь сле-
