Метод О. прост. Мы кладем свое оружие на один из вращающихся подносов, на которых подают пирожные, раскручиваем его, и судьба указывает того из нас, кто получает единственный заряженный револьвер. Это очень увлекательно, и, хотя мы много пьем, но делаем это, скорее, дабы скрасить свидание, а не для того, чтобы набраться мужества, в чем мы ничуть не нуждаемся. Играем мы, впрочем, не на каждой из наших встреч.
Мне интересно, кому первому пришла в голову идея русской рулетки? Какому монголу, наевшемуся до отвала той тухлой жижи, на которую, если верить Сен-Жон Персу, столь падок этот народ? Какому боярину, шатавшемуся посреди осколков разбитых бокалов на полу? Какому царскому офицеру, ошалевшему под конец пиршества от визга цыганских скрипок? Безусловно, это был не поп, не ученый, не еврей и не дама — ну разве что пожилая, ведь с возрастом порой приходят цинизм и страсть испытывать судьбу.
Ну а пока я сижу в приемной доброго доктора Танатоса, исцеляющего все недуги. Здесь необходимо лишь поудобнее устроиться для основательной читки или даже пройти без очереди, если вам так уж не терпится. Финансовое состояние у меня отрадное, здоровье отличное, у меня нет ни тревоги, ни страха, а главное — раскаяния, даже когда (случается это, впрочем, редко) остатки разложившейся совести напоминают о некогда совершенном убийстве. К тому же этот поступок, похоже, находит свое оправдание в моем сибаритском образе жизни.
* * *
7 мая 18**
Вчера вечером — простой ужин у Т., где проходят все наши собрания. Он председатель большой сети отелей, всегда жил на улице Бретонвилье в квартире, которую занимал Ипполит Тэн: два этажа, связанных лабиринтообразной системой внутренних лестниц. Гостиная, где мы упражняемся в своей игре, выстлана плиткой, там нет ковров, и, знакомые как со свойствами холодной воды, так и с искусством осмотра укромных мест, мы привыкли устранять любые следы, не прибегая за помощью к наемным войскам. В этой лишенной окон комнатке стоят лишь несколько отполированных до блеска стульев из красного дерева да круглый ампирный стол с надувшими губы львами. Разумеется, есть также угловой шкаф, где мы храним револьверы и патроны. Как многие рыжие, Т. шутит с каменным лицом, называя эту комнату «гостиной инициации», и радостно слышать, когда непосвященные в своем простодушии называют ее также.
Единственный недостаток русской рулетки состоит в том, что она оставляет на волю случая решение, которое следовало бы принимать более сознательно и всякий раз заново. Я также со стыдом вынужден отметить, что каждый испытывает трусливое облегчение, если судьба на сей раз его пощадит, и это несмотря на решение, принятое раз и навсегда. Каждый из нас независим и на диво одинок, так что мы испытываем одних за счет других. А что если бы любовь к наживе возобладала над любовью к игре — к вольной игре смерти? Что если бы львы в гостиной инициации прятали в своих когтях какую-нибудь крошечную кнопочку, которая повиновалась ноге — к примеру, того же Т. — и останавливала рулетку в нужный момент? Ведь наследство в итоге получил бы Т. Сама эта мысль недостойна меня — недостойна всякого представления о дружбе.
