* * *
Один из двух прохожих, шестнадцать лет назад следовавших вдоль железнодорожных путей и обсуждавших корыстолюбие Жоашена Супе, держал в Сен-Манде магазин химикатов. Консьержка этого склада поручала его охрану одной подруге, когда проводила вторую половину воскресенья у своего сына, в Шарантонской психиатрической лечебнице. Там-то она и встретила, а затем постепенно перетянула на свою сторону Терезу Пютанж. С годами между ними установилась прочная связь, скрепленная камамбером консьержки и изысканным шампанским, стащенным у господина Феликса Мери-Шандо.
Изредка по воскресеньям Тереза смотрела сквозь оконные стекла вослед консьержке, уходившей с кошелкой в руках. Затем она снимала один из ключей, висевших на дощечке между раковиной и шкафом для посуды.
Хотя Тереза Пютанж и сумела увильнуть от органов государственного призрения, зато она угодила в чистилище сиротского приюта — большую хибару цвета железа, возвышавшуюся над беррийскими холмами. Приютом заправляли монашки, и он представлял собой, главным образом, рукодельню, где сгорбившиеся девушки в рабочих блузах шили для какого-то фабриканта, монотонно читая бессмысленные молитвы. Они никогда не мылись, и едкий запах грязных тел, аммиачных выделений и пота придавал отвратительную остроту запаху жирного супа из отходов скотобойни. Девочки были лишены всякой личной собственности, за ними непрерывно следили, и даже дверь дворовой уборной, замерзавшей зимой, где эти несчастные подтирались своими рубашками, никогда не закрывалась.
Затем Тереза научилась у одной благонамеренной вдовы работе по дому и, в корне улучшив свои навыки, мало-помалу поднялась по ступеням лестницы для прислуги, пока наконец не оказалась в услужении у господина Мери-Шандо. Прискорбная пауза — пребывание в Шарантонской психиатрической лечебнице — незаметно внедрилась между рукодельней и службой у благонамеренной вдовы: монашки страшно возбуждались, когда Тереза услаждала их конвульсиями, сардоническим смехом и закатыванием глаз. Один пока еще не сошедший с ума врач лишил их надежды на чудесную дьявольскую одержимость и передал Терезу Пютанж в Шарантон. Внезапная смерть благонамеренной вдовы, к которой она затем поступила, вызвала подозрения улиц злонамеренных, следящих, как всем известно, за неудовлетворенными служанками, и Терезе пришлось несколько недель провести в тюрьме. Против нее так и не смогли выдвинуть никаких достаточных обвинений, за недостатком улик, которые бы наглядно демонстрировали целый ряд необъяснимых смертей.
