были созданы синтезированные матрицы рассудков, сочетающие достоинства «ИИ» с реальным боевым опытом наиболее известных пилотов. «Известность» измерялась количеством побед, нейроматрицы записывались посмертно, а недостаток двенадцатого поколения кристалломодулей заключался в несбалансированном (как показала практика), количестве нейрочипов, — их не хватало для формирования полноценной личности, но было достаточно, чтобы перехватить некоторые черты характеров.
Немногие удостаивались сомнительной «чести» посмертного копирования навыков. Хуже того, — образ мышления тоже наследовался. «Лучшие» пилоты тех безумных времен, вполне соответствовали эпохе, — их психика давно надломилась в бесконечной череде техногенных схваток, а смыслом жизни стало стремление победить любой ценой.
В кибернетических лабораториях Юноны создали нечто ужасающее, непредсказуемое. Очень часто такие машины выходили из-под контроля командования, действуя самостоятельно, проявляя агрессию там, где она не требовалась. Но в боевом опыте им не откажешь.
Выше по склону руины одного из складов вдруг окутались облаком пыли, сквозь которую сверкнуло пламя. Ракета ближнего радиуса действия устремилась ввысь, но не достигла цели, — ее сбили защитные системы снижающейся бронекапсулы.
Последние сомнения исчезли. Одним из «Фалангеров» противника однозначно управлял «Джон Сейч»! Из всех известных Софи матриц сознаний, ушедших в серийное производство, лишь слепок его рассудка обладал злобной, недокументированной наклонностью сбивать катапультировавшихся пилотов!..
На левом фланге поврежденный «Нибелунг» истекал дымом. Огромная пробоина в его борту источала радиацию, но не стоило обольщаться. Силовая установка любого космического корабля, — это сменный отделяемый модуль. В критической ситуации его можно сбросить. Вскоре сервы погасят пожар, снимут с креплений изуродованный реактор, а боевые подсистемы штурмового носителя переключат на автономные источники питания.
Прежде всего надо выбить механизированную группу. Тогда появится шанс подобраться к центральному штурмовому носителю и завладеть им.
Эмоции недопустимы, но как же страшно… Быть человеком оказалось ох как нелегко…
Реагируя на ее мысли, сработала система боевой метаболической коррекции.
Помогло, но слабо. То расчетливое спокойствие, стальная воля, абсолютное внимание, присущие «Одиночке», так и не вернулись.
Софи ощущала себя живой, уязвимой, хрупкой, — сердце то замирало, то начинало биться учащенно, губы дрожали, дополненная реальность временами теряла четкость.
