Шу только фыркнула. Всего лишь недоверие? Ну-ну.
— А какой финал бы написал ты, мой темный шер? — спросил Дайм.
— О, я бы ввел в сказку еще одного персонажа. Мудрого волшебника, которому не понравилось, как король поступил со своим одаренным сыном. Зато понравились сам бастард и прекрасная принцесса, и он помог им обрести счастье и свободу.
— Запросив за это сущую безделицу, не так ли, мой темный шер?
— Ваше высочество не правы. — Бастерхази прямо посмотрел Шу в глаза, и она вздрогнула: бушующее в них пламя манило и обжигало, обещая испепелить дотла и подарить счастье. — Колдун не запросил никакой платы, но обрел свободу вместе с ними. Они втроем провели один древний, очень могущественный ритуал, сливший их судьбы в одно целое и подаривший им невероятную силу. Единственную силу, способную разрушить связывающие бастарда клятвы.
Шу сама не заметила, как вжалась в Дайма. Древний могущественный ритуал, значит. Вроде того, что творил Ману Одноглазый.
— Звучит как цитата из «Трактата о свободе», — озвучил ее мысли Дайм.
Правда, в его тоне не было ни страха, ни неприятия. Скорее сомнение.
— Я рад, что ты знаком с первоисточником, мой свет, — криво усмехнулся Бастерхази. — И знаешь, что я прав. Три шера-зеро с собственной Линзой уж как-нибудь справятся с тем, что сотворили другие два шера-зеро. Хотя я предполагаю, что все лишнее отвалится в процессе. Двуединые, видишь ли, не любят, когда их детей делают рабами.
— То есть ты предлагаешь сделать то…
— …что не удалось даже Ману Одноглазому, — кивнул Бастерхази.
— Я восхищен твоей наглостью, мой темный шер.
— Не сомневаюсь, — поклонился Бастерхази.
— С чего ты взял, что у нас получится? И что это вообще за ритуал такой? — вмешалась Шу.
— Получится. Единение — это очень просто, моя Гроза. Ты же любишь Дайма и хочешь для него свободы?
— Разумеется, хочу, но ты не ответил.
— Это и есть ответ. Наше общее желание и доверие. Искреннее, без сомнений и колебаний.
— Доверие? Не уверена, что у меня получится.
То есть Шу была уверена, что не получится. Доверять темному шеру искренне, без сомнений и колебаний? Такое вообще возможно?
— По крайней мере, ты уже не боишься сказать о недоверии вслух. Но, видишь ли, моя Гроза, от этого зависит и твоя свобода, и судьба твоих близких. Ты же не забыла о Линзе?
— Не забыла. — Шу поежилась.
— Бастерхази, вмешивать во все это Линзу — плохая идея. Линза принадлежит Шуалейде и только ей.
— Ты иногда такой светлый, мой светлый шер, что мне страшно делается, — поморщился Бастерхази. — Никто не собирается ничего и ни у кого отнимать. Но Линзу надо инициировать — и чем раньше, тем лучше. И если мы с тобой поможем Шу, шансы на благополучный исход резко возрастут.
