И шис с ним. Проблемы стоит решать по мере их поступления. А самая ближайшая из них — инициация Линзы. Если что-то пойдет не так, обиды Люкреса перестанут иметь хоть какое-то значение просто потому, что обижаться уже будет некому. И не на кого. А значит, стоит сосредоточиться на насущном. Для начала выяснить толком, что же такого наговорила Саламандра Аномалии, что та даже на записку от Бастерхази отреагировала слезами.
По счастью, Люкрес не изменил себе и предпочел в спорной и небезопасной ситуации отсидеться во дворце под защитой Конвента, а ухаживать за докучливой влюбленной девчонкой послал Дайма. Что и требовалось.
Ухаживания за Шу начал с «маленькой безделушки, только в этом сезоне вошедшей в столичную моду», преподнесенной в самом начале прогулки. Разумеется, на глазах любопытной толпы — чтобы Люкресу непременно донесли. По счастью, его шпионов Дайм знал наперечет, что сильно облегчало задачу.
— Какой прелестный веер! — восхитилась Шу жуткой конструкцией из павлиньих перьев. — Ах, его императорское высочество так добр! Так любезен! Но неужели его высочество не желает полюбоваться на окрестности Суарда? Я так надеялась…
— О да, мы так надеялись порадовать нашего августейшего кузена, — подпел ей Каетано.
На этом он счел свой долг гостеприимного хозяина исполненным и вернулся к охмурению юной шеры Альгредо. Из них вышла отличная пара, Светлейший был прав. И правильно, что Каетано не сказали о прогнозах Светлейшего на тему одаренных детей. Юный принц упрям, как все Суардисы, и с него сталось бы упереться, потребовать свободы выбора и отказаться от собственного счастья из каких-то дурацких принципов.
— Готов спорить, и месяца не пройдет, как шера Альгредо станет невестой, — шепнул Дайм Шуалейде. — Тебе же она нравится?
— Нравится, — кивнула Шу с видом умудренной столетним опытом в любовных делах дамы. — Кай будет с ней счастлив.
И тут же кинула на Дайма лукавый, восторженный и такой горячий взгляд, что ему нестерпимо захотелось ее поцеловать. Прямо сейчас. Прямо здесь. Что ж, отличный момент, чтобы исполнить поручение брата.
— Шера Альгредо, без сомнения, прелестна. Но когда вы рядом, моя Гроза… я… мой августейший брат не видит никого другого.
— Ах… ваш брат… такой любезный кавалер…
— Мой брат страдает в разлуке с вами, считая минуты до того счастливого мгновения… — тут Дайм послал ей воспоминание об их свидании на балконе, — как сможет назвать вас своей.
Шу зарделась, и ноздрей Дайма коснулся сладкий и терпкий запах ее желания.
